Полицай взял из рук отца визитку:
– Телефон рабочий?
– Домашний.
– На что брал деньги?
– Открывал дело.
– Когда?
– Открывал? Кажется, в начале года. Какие-то ларьки…
– И ты и ему так просто отломил тридцать косых? – не понял Полицай.
Отец загадочно пожал плечами:
– Пол, я уже не помню, как там было.
Полицай навел на папу голубые прожектора: разве можно забыть о тридцати тысячах? Да и надо ли вообще давать какому-то говеному Полоцкому кредит? Если уж приперло дать, то зачем сразу столько? Наконец, почему он, начальник службы безопасности, узнал о долге, длинною в год, только сейчас? Неразрешимые вопросы родили на лбу Полицая профессиональную складку. С подозрением взглянув на отца, он щелкнул костяшками пальцев и размял плечи, как будто готовился к выходу на ринг.
Гипсовое изваяние в очках не шелохнулось:
– Пол, ты меня понял? – спросил Илья Павлович.
– Ясно, – ответил Полицай, прищурив глаза.
– Тряхни его сегодня же. – Папина рука опустилась, чтобы открыть ящик стола. Через мгновение перед Полицаем появилась пачка сотенных рублей: – Он стоит не больше десяти тысяч, – продолжал Романов старший, имея в виду Вадика Полоцкого и рубли. – Получишь восемь, если баксы вернутся… – Пачка сотенных упала обратно в ящик. – Сначала присмотрись, почем хата. Может, закроется хатой. Ежели ему вообще нечем закрыться, делай, что считаешь нужным. Вечером я от тебя слышу, что проблемы Полоцкого больше не существует.
– Ее уже не существует.
Илья Павлович спокойно кивнул, снял очки в золотой оправе и помассировал переносицу:
– Теперь повтори, Пол все, что я сейчас сказал.
– Не понял?
– Повтори, Пол, все, что я только что сказал, – медленно произнес отец.
– Короче, Вадим Полоцкий, блн, пригрел тридцать кусков, нах. Не закрывается – откручиваем чайник, блн, – начал Полицай и толково воспроизвел сценарий задания.
3
Легкие хлопья снега кружили по ту сторону окна. В квартире было так тихо, что Вадим обомлел. Он только что продрал глаза после полноценного сна, лежал на двуспальной кровати и пытался сообразить, где в данный момент находится Настя: в ванной или на кухне. Однако чем дольше он соображал, тем загадочнее становилось: ни единого шороха, свидетельствовавшего о том, что в доме, кроме него, кто-то есть, он не расслышал.
Как в вакууме.
– Настя? – позвал Вадим.
Полнейшее безмолвие.
– Ты где? – Он поднялся с постели. – Слышь?
Тишина. Вадик лениво поплелся на кухню, открыл форточку, затем заглянул в ванную комнату и вернулся к дивану. На журнальном столике стояла коробочка. Он открыл ее и пожал плечами: контактные линзы девушки были на месте. Как она их оставила?
– О, ля-ля! – Он быстро осмотрелся.
Сумки в комнате не было.
Он трижды обошел квартиру в надежде ее найти, но… сумарь исчез.
– Что ж ты, любовь моя? – пробубнил Вадим в пустоту. – Почему ты взяла деньги? Они же наши. Твои и мои…
Он автоматически потянулся к телефону.
«Позвонить ей? Допустим. А с чего начнем?»
«Где деньги, Настя? Зачем ты взяла деньги?» – как-то не полюбовно, нехорошо. Лучше так: «Я угораю от твоих приколов, подснежник. Шутка удалась. А теперь поехали в Италию».
…"Сицилия, Палермо, Рим – после слякоти Питера – настоящий рай", – как выразился папа, выдавая ему капусту на медовый месяц. Тридцать тонн баксов! Хороший папа: "Семья строится не на песке, сынок", – и бах! – тридцать косых в хозяйственную сумку: "Бери, Вадик, гульни с Настей в Италии. Извини, что мелкими".
«Да что уж. Мелкими, так мелкими». – Вадим улыбнулся. Он не ожидал от батона такого внимания к своей личной жизни.
Вероятно, Настя решила его разыграть.
«Ну, разумеется!» – Счастливая улыбка молодожена продолжала освещать лицо Вадима, когда он взял, наконец, телефонную трубку и набрал номер невесты.
– Алло? – ответил на проводе незнакомый женский голос.
– Маргарита Серафимовна? – не понял Вадик.
– Вы ошиблись.
– Простите.
Он повторно набрал номер Насти. Ответить ему могли лишь три человека: сама Настя, ее мать Маргарита Серафимовна или отец Олег Михалыч. Впрочем, родители, скорее всего, работают.
– Алло? – услышал Вадим все тот же голос.
– Доброе утро, – поздоровался он. – Я что, опять ошибся?
– Какой вы номер набрали?
– Двести пятьдесят один – семьдесят четыре – тридцать шесть.
– Номер тот, – сказала женщина. – Но здесь нет того, кого вы ищите.
– Как? Что значит, нет?