Однако дичилась остальных. Очень застенчива. Держалась скрытно. Думаю, она боялась людей. Когда в цирк приходили полицейские, она пряталась. Но не воровка. Никогда не доставляла хлопот. Похоже, она не хотела, чтобы ее нашли. Возможно, она сбежала от плохого обращения, как и я сама. Мазини разбираются в этом. Он сами сбежали из Старого Света от плохого обращения. Она не из Старого Света, но страх тот же.
Когда мы остановились на отдых, она ушла. Не хотела оставаться на одном месте. Мой муж написал ей рекомендацию. Хорошая девушка. Хорошая няня. Мы благословили ее на прощание».
Отчет из Вилгилага гласил примерно то же.
«Хорошо ладила с детьми, но стеснялась взрослых. Ничего не говорила о себе. Ни родных, ни знакомых. Никогда не получала и не писала писем. Все было гладко — ни забот ни хлопот, — пока на ферму не приехала сестра хозяина. Она заинтересовалась няней, стала задавать вопросы, и девушка сбежала. Пришел товарный поезд забирать скот, и она уехала. Не попрощалась. Не получила рекомендаций. Больше о ней никто не слышал».
Интересно, где и как долго Венди скрывалась, пока не почувствовала себя в безопасности? Должно быть, страх, о котором говорила миссис Мазини, рассеялся еще до того, как Венди познакомилась с дедом, иначе она ни за что не показалась бы с ним на людях. Впрочем, могла быть и другая причина. Девушка так изменилась, что никто не узнал бы в ней Гвендолен Рэббитс, исчезнувшую десять лет назад. Кроме того, она находилась под защитой очень богатого и влиятельного человека.
Теперь ситуация изменилась, и она готова снова пуститься в бегство. Нор знал, что с ним она не чувствует себя в безопасности. Но завтра может все перемениться. Особенно если результат будет положительным.
Если же он окажется отрицательным…
Ну да, еще совсем недавно он не собирался становиться отцом. У него были другие планы. Тем более что отцовство поневоле не слишком приятно. И все же теперь он твердо знает, что будет разочарован, если анализ даст отрицательный результат.
Безумие…
Такое же безумие, как желать Венди Рэббитс всеми фибрами своей души.
Готового решения у Нора нет.
Он знал только одно: завтрашний день позволит им стать ближе.
11
День «Д», как про себя называла его Венди, выдался на славу. Утро купалось в солнечном свете, бухта была ярко-синей. На небе ни облачка, в воздухе ни намека на дыхание большого города. Словно сейчас не осень, а середина лета. Про такие дни говорят: «Слава Богу, на свете все хорошо».
Но Венди так сказать не могла.
Она попыталась поднять себе настроение, надев желтое платье. Когда Венди спустилась завтракать, Нор уже сидел за столом и просматривал газету. Бартлетт наполнил его стакан апельсиновым соком. Оба жизнерадостно поздоровались, причем Бартлетт сделал это от души.
Глаза Нора были усталыми, как будто он спал не лучше ее. Видимо, начинало сказываться напряжение. У Венди упало сердце. Скоро поступит новость… новость, которая наверняка испортит этот прекрасный день и изменит все на свете.
— Эмиль готовит вам обоим сюрприз, — сообщил Бартлетт, наливая ей сок.
Однако у Венди так сводило желудок, что она не могла думать о еде.
— Повар он потрясающий, — заметил Нор.
И старается как может, подумала Венди, вспомнив вереницу гастрономических сюрпризов, поступавших с кухни всю эту неделю. По мнению Бартлетта, вкусная еда способствует хорошему настроению, и дворецкий сбивался с ног, пытаясь содействовать тому, что он считал многообещающим началом. Не приходилось сомневаться, что Эмиль получил приказ не ударить в грязь лицом и напрячь фантазию.
— Он считает себя художником, мастер Нор, — ответил Бартлетт, благосклонно глядя на перевоспитавшегося «дикого ребенка».
— И какое же лакомое блюдо он готовит на этот раз? — с любопытством спросил Нор.
Притворяется, подумала Венди. Наверняка тоже не может смотреть на еду. Или уверен, что любой вариант ответа ему на пользу?
— Сэр, у Эмиля есть друг, который приехал из Луизианы. Я так понимаю, что там это любимое блюдо. Жареные зеленые помидоры. Просто объедение, сэр. Я уже попробовал. Обещаю, вам понравится.
— Зеленые помидоры? — переспросила Венди.