На удивление, воздух снаружи оказался даже более затхлым, чем в замкнутом пространстве космолёта. Изумившись такому парадоксу, я огляделся. И невольно присвистнул от удивления. Неподалёку от дряхлой посудины, доставившей меня на планету, стояли удивительно красивые и величественные космические лайнеры.
Я, честно говоря, таких и не видел никогда. Огромные, изящные, наполненные внутренней мощью. Единственно, что настораживало – открытые люки, перекошенные трапы да ржавчина, тут и там нагло повылезавшая на крутые борта великанов. Сделав несколько снимков гигантских кораблей, на своих двоих двинулся к видневшемуся неподалёку зданию. Как ни странно, никакого иного портового транспорта для прибывающих пассажиров не предусматривалось.
Космопорт также удивлял своими размерами и грандиозностью замысла неизвестного «туземного» архитектора.
Правда, довести первоначальный замысел до логического финала он не смог. Или не успел. Так и стоял, пугая приезжих, одинокий монструозный долгострой. Изнутри корпус оказался ещё более грандиозным – стали не заметны незаконченный фасад и частично отсутствовавшая крыша. Зато гигантский сапфировый купол, покрывавший середину зала, вызывал трепет в душе и гулким эхом вторил одинокому стуку моих башмаков по красивому гранитному полу. Когда-то здесь кипела работа, но те счастливые времена, судя по всему, канули в бездну неумолимого времени.
Выйдя на середину, я огляделся, поражаясь отсутствию обычных для такого рода помещений хаотично микширующихся потоков из убывающих и прибывающих пассажиров. Показалось, что один я тут такой – прибывший. Но стоило только заинтересоваться незаконченной лепниной, признаться, довольно пугающей, и подойти поближе, как сразу же наткнулся на группу людей, жавшихся по стенам. Кто-то из них спал, расположившись прямо на каменном полу, кто-то сидел, читая подобие газет, а кто и просто понуро бродил вдоль стен, осторожно придерживая не по размеру свободную одежду. Весь этот «табор» пребывал в одинаково обветшалых серых лохмотьях, что позволяло им естественно сливаться с неокрашенной штукатуркой подобно хитроумным хамелеонам. Я вежливо поздоровался с ближайшим мужчиной, в потрепанном пиджаке и давно неглаженных брюках.
– Здравствуйте. Не подскажите, кто эти люди? Беженцы? Что-то не очень на убывающих похожи.
Мужчина обеими руками зло чесал густую бороду, не обращая на меня ни капли внимания, словно и не стоял я перед ним в ожидании ответа. Пребывающие в стремительном тремоло растопыренные пальцы постепенно смещались к периферии, захватывая всё новые районы густой поросли и неумолимо перемещаясь к лохматой шевелюре. Такое впечатление, что этот пассажир не мылся и не стригся минимум полгода. Куда двинутся неугомонные руки далее, осталось для меня загадкой – кто-то осторожно тронул меня за плечо:
– А когда объявят посадку рейса на Кносс?
Вопрошающая так жалостливо смотрела на меня, что я непроизвольно начал искать глазами расписание. Однако, ни часов, ни светящегося табло так и не обнаружил. Словно и не космопорт это был, а зал для игры в скрабс.
– А вы давно тут? – вежливо поинтересовался я.
Женщина неопределённых лет показалась более-менее общительной, возможно, ввиду отсутствия густой растительности на лице, которую требуется беспрерывно чесать.
– А когда объявят посадку рейса на Кносс? – совершенно идентичными модуляциями в голосе повторила она.
Я открыл было рот, чтобы в свою очередь спросить про: «А вы давно тут?», как понял, что невольно подпадаю под гипнотизм ситуации и уподобляюсь всей этой малахольной братии, пребывающей в трясине бесконечно повторяющихся однообразных действий. И с лязгом захлопнул челюсти.
– А когда объявят посадку…
Но я уже бежал прочь, опасаясь оказаться затянутым в этот замкнутый порочный круг вечного дежа вю.
– Таможенный контроль! – Повелительный окрик, отразившись несколько раз от сапфирового купола, застал меня врасплох.