Но именно у реки Мия почувствовала первый проблеск надежды на то, что ее жизнь продолжится, с тех пор как шок от озвученного диагноза оставил ее сердце беспомощным, а белый шрам на груди напоминал о случившейся трагедии. Белла Карсон повела Мию на реку и научила ее забрасывать на мелководье Дэвидсон‑ривер удилище с тонким шнуром. К своему изумлению, она обнаружила, как при взгляде на легкие, пестрые, серебристые блестки в ней просыпается надежда. Она уже давно не верила в волшебные сказки, но поверила в ту искру жизни, которую ощутила на другом конце шнура.
Страстно желая поделиться своим новым волнующим ощущением с мужем, она крепко обняла на прощанье своих подруг и на день раньше назначенного срока отправилась назад в Чарльстон. Закрыв глаза, Мия снова увидела страшную картину – ее муж и незнакомая женщина лежали на ее супружеском ложе. Она, спотыкаясь, сбежала вниз по ступенькам, вскочила обратно в машину и поехала, ничего не видя перед собой, как в тумане.
Два года тому назад Мия Лэндан проявила бы твердость и не отступила бы. Тогда она была уверена в своей карьере, своей красоте, в самой себе. Та Мия не сбежала бы в горы, поджав хвост. Но два года тому назад Мия еще не обнаружила опухоли на своей груди.
Колеса с глухим звуком катились по шоссе. Дорожные знаки проносились в тумане, отмеряя увеличивающееся расстояние между ней самой и изменой мужа. Прошло сорок пять минут, пока она не поняла, что не знает, где находится. Когда она наконец сконцентрировалась на дорожных знаках, то увидела, что находится на федеральной автостраде номер 26. Инстинкты вели ее, как компас, направляя на север, назад в горы, где она чувствовала себя в безопасности.
Когда она вернулась в центр, солнце уже садилось, и спокойная вода озерца потемнела, став темно‑фиолетовой. Водная гладь покрылась мелкой рябью. Клев, она выучила, как это называется, начинался тогда, когда форель поднималась на поверхность воды, чтобы заглотнуть насекомое. Она ехала мимо высоких пихт и тсуг, окружавших озеро, к веренице коттеджей, где она жила вместе с восемнадцатью другими женщинами из оздоровительного центра. Сейчас все они были пусты. Одна за другой все женщины вернулись к своим мужьям, к семье, к партнерам. Для них жизнь перешла в постраковую стадию. В эту минуту Мия с ясностью осознала, что еще не выздоровела.
Она не могла вернуться в Чарльстон. Она не могла завести машину и уехать. У нее ничего не было, и ее никто не ждал. Поднеся дрожащие руки к лицу, она зарыдала.
Может быть, если бы она не ощутила такой надежды на реке, она сохранила бы жесткую скорлупу апатии, защищавшую ее целый год, пока она лечилась и восстанавливалась. Но дух реки, ритмичный бросок удочки и слабая связь с жизнью на конце тонкого шнура пробили скорлупу. Все это наполнило душу Мии серебристым светом, подняло настроение и вновь вызвало ощущение целостности. Крушение, которое она потерпела теперь…
Белла Карсон шла вниз по дороге и услышала хриплые, прерывистые рыдания отчаявшейся женщины. Она открыла дверь машины.
– Мия? Что ты здесь делаешь? С тобой все в порядке?
Мия развернулась к ней, подняв лицо.
– Я не могу вернуться назад! – хрипло прокричала она.
Белла склонилась над ней, при этом длинная коса соскользнула с ее плеча, и настороженно спросила:
– Что случилось?
– Он бросил меня. Мне некуда идти.
Белла взяла Мию за руку, потом мягко, но твердо вытянула ее из машины.
– Пойдем со мной, – сказала она, обнимая Мию за плечи. Она повела ее в домик, который, к счастью, был свободен. До тех пор пока паника не исчезла из ее глаз, Белла обращалась с Мией, как с раненым животным, говоря тихим и спокойным голосом и давая ей время обустроиться на новом месте. Она предложила ей кофе, потом тщательно обыскала холодильник, чтобы приготовить еду, и поставила перед ней тарелку с ужином. Когда Мия села, понуро опустив плечи, и с изумлением взглянула на еду, Белла не стала упрашивать ее, чтобы она поела. Она уселась напротив Мии и дождалась, пока не село солнце, пока не начали гоготать гуси на озере, созывая своих птенцов. Когда слезы Мии иссякли, Белла дала ей свои бумажные носовые платки, а потом, когда Мия снова зарыдала, она терпеливо, не задавая вопросов, выслушала Мию.
Темно‑карие глаза Беллы запомнились Мие гораздо больше сказанных ею слов. Они были похожи на спокойную воду, как в озере, и, вглядываясь в их глубины, Мия почувствовала, как в ней оживает надежда.
Потом Белла предложила Мие то, в чем она нуждалась больше всего, – безопасный кров.
– У меня есть домик, – сказала ей Белла. – Хижина неподалеку отсюда. Она не слишком комфортна и давно заброшена, я не бываю там целыми месяцами. Но она твоя, если хочешь остаться здесь.