А еще жители Клондайка не воспринимали войну своим личным делом. Подумаешь, стреляют. Всего лишь очередной передел сфер влияния, игры элиты, а Клондайк как работал, так и продолжит работать, расходники нужны всем…
Хорошее место, пожить бы здесь, решил в результате капитан – и прибавил скорости. Трехэтажный корпус госпиталя посреди парка под главным куполом Клондайка издали выглядел мирным, но что там в данный момент творил лейтенант Гром, засекреченный, мать его, боец отряда ликвидаторов «Браво», оставалось только догадываться.
А лейтенант, когда капитан ворвался в бокс, занимался необычным для профессионального убийцы делом – пытался спасти жизнь своей предполагаемой жертве. С медицинской аппаратурой боец управлялся вполне уверенно и отпрянул от консоли управления, только когда капитан недвусмысленно клацнул затвором – правда, отпрянул с пистолетом в руке.
– Ну? – емко поинтересовался капитан.
– Капитан, я тебя уважаю и вообще ты мой начальник, но подойдешь к императору – застрелю! – серьезно пообещал лейтенант, настороженно следя за руками своего, между прочим, непосредственного командира.
Капитан обдумал тираду.
– Что, в «Браво» берут идиотов, которые путают команды «ликвидировать» и «охранять»? – в результате поинтересовался он.
– Я в «Браво» вступил, чтоб чистить страну от коррупции! – разозлился лейтенант. – Ну так император как раз это и делает. Не так ли? Поэтому я – за него.
– А приказ руководства?
– А пошли они по инерционной. Их самих чистить пора.
– В правильном направлении мыслишь! – одобрил капитан и шагнул к кокону.
– Стоять! Я-то из «Браво», а ты кто?
– Особая служба империи, отдел «С», – усмехнулся в свою очередь капитан. – Вступил, чтоб чистить страну от всякой мрази. Но у нашего императора получается лучше, не так ли? Так что и я – за него.
Два десантника стояли друг против друга, напряженно улыбаясь и не опуская оружия. И тут взвыла аппаратура медицинского контроля.
– Что это? – быстро спросил капитан.
– Умирает! Я его держу, а он все равно… Охраняй!
И лейтенант, беспомощно выругавшись, бросился к консоли управления.
– Есть охранять! – согласился капитан.
Быстрый взгляд в окно – через парк к госпиталю целеустремленно двигалась группа рейдовиков, хотя им возле госпиталя дел точно не было. И снайпер группы уже шарил прицелом по окнам верхнего этажа. Понятно. Капитан выскользнул из зоны поражения и включился в десантную сеть:
– Андрей! Тут по императорскую душу отряд ломится, спасай!
– Не могу! – прохрипел далекий майор. – На заводе застряли! Охрана, падлы, стреляют! Продержись чуток, очень прошу!
– Продержимся, – прошептал капитан. – Чудеса – это наш профиль…
Позиция для обороны оказалась никудышной. Бокс с товарищем императором запросто накрывался одним гранатометным «залпом». Капитан выскользнул в коридор и побежал к лестнице. Ликвидаторов следовало встречать внизу, подальше от медицинских боксов с ранеными.
– Всем, всем, всем! – закричал он по общей связи. – Госпиталь под атакой ликвидаторов империи! Ребята, выручайте, долго не продержусь!
Капитан ясно осознавал, что, скорее всего, погибнет через несколько минут. Но погибнуть – это ничего, это нормальный конец десантника. Погибнуть он мог, но сберечь товарища императора – обязан, несмотря на смерть.
А император вместе с «Нибелунгом» в это время дрался с европейским флотом. Кораблю ослепили локаторы – и он стал для Лючии глазами. Сожгли электромагнитным импульсом блоки управления «Торов» – стал рассчитывать для канониров упреждения. Ударили ракетами – понесся с противоракетами навстречу. Выбили хорды двигателя, расплавили лазерные батареи, взорвали стартовые створки и забросили внутрь «Нибелунга» штурмовые группы – вместе с уцелевшими бойцами стал отходить, унося раненых и огрызаясь смертельным огнем из-за каждого угла…
– Мой адмирал, корабль наш! – победно доложил командир штурмовой бригады имперского спецназа.