Nataly
Нахожусь в замешательстве… рассказывать про свои лиссабонские впечатления – значит вызвать у Вас новый приступ ностальгии. Прочитав Ваше письмо, будто увидела южное небо с огромными звездами, ощутила этот вечер, наполненный пряными ароматами, густой плотный запах кофе, расслабляющую, блаженную лень…
Иосиф
Добрый вечер, Nataly!
Совсем наоборот – я бы просил и дальше рассказывать о Вашем Лиссабоне. А что до ностальгии, то это иногда приятно испытать. Если рассматривать ее с чувственной точки зрения, то, к примеру, второй поцелуй – не что иное, как ностальгия по первому. (Вот всегда знал: умен не в меру… оттуда все проблемы). Я сам люблю живое общение, видеть глаза, жесты, слышать голос, интонации, паузы… Но в Вашем (нашем) случае читать Ваши теплые от впечатлений письма – для меня просто отдохновение. И по-скорпионовски самонадеянно уверен (не слушайте его, просто надеюсь), что Вы также ждете мои письма, как и я – Ваши. Спокойной ночи!
Nataly
Добрый вечер, Иосиф!
У нас стоит изнуряющая жара! Плавятся мозги и асфальт! Работаю только по вечерам. В отличие от соседней Испании у нас нет такого обычая, как сиеста, а жаль. Неподвижный воздух, неподвижная листва на деревьях; солнце застывшее в самой верхней точке небосклона… и ожидание в глазах прохожих: ожидание дождя, вечерней прохлады, возвращения короля Себастьяна, который отправился в крестовый поход и пропал без вести, а его все еще ждут в Лиссабоне. Но, похоже, надежды сбываются только на вечернюю прохладу.
Зажигаются огни кораблей, стоящих на рейде, отражается в темной воде полная луна, и слышен плач – не плач, романс – не романс… Фаду – «судьба». Из открытых окон рвется фаду, позванивает старый трамвайчик, разносится одуряющий аромат кофе… это мой Лиссабон, про который я готова рассказывать часами.
Звук, цвет, запах – каждый из этих элементов индивидуален и может рассказать искушенному гурману невероятные истории, уходящие в глубину столетий. Чуть позже… завтра трудный день.
Спокойной ночи.
Иосиф
А вот и я!
Воскресший из девятисот километров накрученных на колеса дорог и неразберихи Дюссельдорфской выставки в самой ее безумной фазе – монтажа. Вообще-то мне на монтаже выставочного стенда делать нечего, но типография запорола печать, и хоть не моя вина, положение пришлось спасать мне. Перекачивал данные для повторной печати, увидел Ваше письмо, и словно кто-то среди этого психоза вдруг по руке погладил. Но мускулы напряжены, как у волка на охоте, стальным взглядом можно охлаждать напитки, концентрация как в тылу у врага…
Моя муза меня таким не любит и шатается в эти дни черт-те где.
И вот бедуин возвратился в свой одинокий оазис, приготовил на скорую руку ужин и… заснул в ванне. И ведь мог утонуть! Но такого смехотворного конца я себе позволить не вправе, не говоря уже о том, чтобы не выяснить отношения с моей своевольной музой и оставить Ваше письмо без ответа. Последнее слово за мужчиной – рука на эфесе, гордый взгляд и красиво уйти… вот только о ступеньку не споткнуться. И сейчас, выспавшись, свободный от долгов, глупых встреч и разумных мыслей, еду в джаз-клуб слушать ночной концерт «Br azilian Experience».
Так что буду через час слушать джаз, пить «Bordeaux» и на обратном пути надеяться, что бравая немецкая полиция стоит не на моих перекрестках.
Рад был Вас прочесть, Nataly и желаю нам с Вами легкомысленных снов и легкого дня.
P.S. Фаду, интересно… Как-то услышал Маризу Красиво, на мой вкус несколько театрально, но сам образ и состояние почти транса очень притягивают. Она ведь мавританка?
P.P.S. Я бы хотел прислать Вам проект выставки моих некоммерческих работ. Если Вам интересно, конечно.
Nataly
В очередной раз восхищаюсь Вашим умением столь умно и со вкусом охарактеризовать себя. Далеко не каждому это удается, не скатываясь в самолюбование. Меня всегда привлекали люди, знающие себе цену и умеющие себя преподать. А самое главное: во всем этом сквозит неприкрытое мужское достоинство, охотничий азарти… жесткая охрана границ собственного бытия. Очень хочу посмотреть Ваши работы. Да, Мариза имеет арабские корни, из современных исполнительниц фаду она, пожалуй, лучшая. А еще я получаю наслаждение от Сезарии Эворы. Это протяжные и мелодичные романтические баллады на креольском языке. Музыка, чем-то напоминающая бразильскую босанову, а чем-то – даже старинный русский романс.