— Что вы, ребятки мои дорогие! Никуда он с вами не поедет! — забеспокоилась хозяйка. — Человеку семьдесят шесть лет. У него со вчерашнего вечера температура тридцать восемь и восемь. Я ему только что лекарство дала.
— Если температура, значит, можно все, что угодно, вытворять? — остановился напротив хозяйки Эльдар. — А что-то ваше лекарство крепко пахнет? Оно, случаем, не из чистого спирта?
— Да это мы, того, пенсию получили, ну и семейный праздник для себя устроили. Сами знаете, какие сейчас радости у стариков, — женщина всплеснула руками. — Да вы на него не обижайтесь: он у нас немного того! — пенсионерка покрутила пальцем у своего морщинистого виска с темными рельефами вздутых вен.
— Того, да? — громко повторил милиционер. — Того?!
— Кто? — возмущенно переспросил Бронислав Декабристович. — Что значит «того»?
— Вы — того, уважаемый! — Драхматулин энергично потыкал себе в лоб смуглым пальцем с золотой печаткой, — Вам надо голову лечить, а не милицию вызывать!
— Ну ладно, это самое, ребятки, может быть, вы с нами, как его, по рюмочке выпьете? — гостеприимно улыбнулась старуха. — Да вы проходите в комнату.
Лолита подумала, что ей не помешает для монтажа подснять жилье пенсионеров, и она подтолкнула оператора к дверям, возле которых уже стояла хозяйка. Группа вслед за Эльдаром вошла в комнату. В комнате было неопрятно и неприбрано, валялось нижнее белье. На стенах висело несколько фотографий, — очевидно, из прошедшей жизни хозяев. На столе стоял недоеденный торт, который, судя по двум чайным ложкам, лежавшим в коробке, ели прямо в упаковке.
— Вы только посмотрите, как его соседи отделали! — обратилась женщина к Руссо. — Броня, разденься!
Старик начал стаскивать бледно-салатную майку, обнажая свое дряблое тело. Драхматулин достал сигареты и вышел из комнаты.
— Постоянные угрозы, звонки, — забурчал старик. — Это форменный террор!
— Ему в отделении сказали: ваша жена изнасилована и зверски убита и лежит вся в крови, — старуха покосилась на дверь, за которой скрылся милиционер. — Он примчался, а я — живая! — она засмеялась.
Машины возвращались по Среднему проспекту. Лолита увидела в окно возле универмага стеклянную будку, в которой вращались вниз головой три модно наряженных манекена. В голове журналистки звучала музыка, которая бы могла подойти для ее передачи. Наверное, это должно быть что-то механическое и монотонное, напоминающее шарманку. «Так ведь и мы, — подумала Руссо, — крутимся всю жизнь и даже не догадываемся, что делаем это вверх ногами!»
— Скажите, а чем отличается ночная смена от дневной? — задала Лолита намеченный вопрос Эльдару, когда они вернулись в дежурную часть.
— Ночью бывает так, что даже отойти некогда. Чаю попить не успеваешь, — признался Драхматулин. — Бывает, что нас вызывают из-за незапертой форточки. Приезжаем, а окна вообще без форточек — стеклопакеты. А форточка есть, но у соседа, и вот ее-то и надо, видите ли, закрыть, и сделать это должен не кто-нибудь, а именно мы, представители исполнительной власти. Ты им объясняешь по-русски: булочки печет пекарь, слесарь выполняет свою слесарную работу, а закрывать форточки, да к тому же еще и чужие, — совершенно не наша работа! А они говорят: «Зачем тогда вы есть?»
Камера еще раз прошлась по лицам задержанных, циферблату часов и набору телефонных аппаратов, расставленных на столе дежурного.
— Вот и заканчивается наша ночная работа в дежурной части. Скоро на место этой смены заступит другая и продолжит непрерывную вахту, — завершала Лолита свои комментарии к отснятому за ночь материалу. — Стрелки часов продолжат свой привычный путь по циферблату. Калейдоскоп городской жизни, складываясь в причудливые узоры, будет по-прежнему усложнять человеческие судьбы, и чьи-то взволнованные руки рано или поздно станут вновь и вновь набирать известный каждому короткий телефонный номер.
Глава 38
ПЕШИЙ МАРШРУТ
В такие дни он двигался словно во сне и иногда не мог вспомнить некоторые детали своего путешествия, иные же, напротив, запечатлевались в его сознании на долгие годы. Это было интересное состояние, чем-то похожее на опьянение, иногда граничащее с полуобмороком, — для себя он называл его «поиском следа».
Но сегодня Корней выбрал другую игру, которую можно было назвать «Возвращение к добыче». Ему надо было всего лишь пройти километр-другой, чтобы отпереть дверь своего гаража, и там…