До чего же все-таки люди дурные, а? Ну сколько им можно объяснять: будьте бдительны, никуда не ходите с незнакомыми людьми! Ну-ну, а со знакомыми что, можно? Нет, ребята, это для вас может быть еще опасней! Уж он-то эти дела изучил досконально! На его памяти в моргах бывали такие случаи, что кому расскажешь, так тебе еще и не поверят!
Ну не в самих, конечно, моргах — это уж он так привык выражаться, — происходит-то все там, в чьих-то квартирах, на лестницах, в темных подворотнях, а уж потом все это становится известно тем, кто, так сказать, является предпоследней инстанцией. Последняя-то, ясный перец, — мать сыра земля! Но там-то уже, как ты понимаешь, никаких вопросов к клиенту не возникает, поскольку он вдруг становится прекрасным мужем и отцом, сыном и братом, сослуживцем и гражданином… Да, любят у нас людей только после смерти! А при жизни даже того, что ты человек, не замечают. Вот такой народец!
Так вот хотя бы та же история с профессором, который, как потом решили эксперты, вдруг умом повредился и таких дел наворотил, что даже бывалые люди озадачились! Ремнев с тем ученым человеком был бы не прочь пообщаться, чтобы обсосать некоторые моменты этой истории, но куда там — до таких людей потом уже не добраться, потому что их берегут прямо как государственную тайну!
Корней в ту ночь как раз на смене был и, можно сказать, получил женское тело из первых рук. Труповозы ему бабулю сгружают, а сами чего-то уж больно веселыми представляются. Что такое, он их спрашивает, с чего это вы вдруг так беснуетесь? А они лыбятся: «Да мы тебе нынче ни много ни мало марсианского генерала доставили!»
Ну что же, это уже интересно! Глянул Корней на тело: ну вроде бабуля как бабуля, никаких особых примет не значится, разве что только больно уж она со всех сторон битая, будто ее каким-то японским наказаниям подвергали, а как от головы газетку отклеил, тут уже совсем другую картину обнаружил: голова у бабули словно тело ежика, которое все иглами утыкано! А то и не иглы вовсе, а сотенные гвозди поблескивают!
Да, вот это работа! А кто ж ее так? Что за металлист? Да типа того, труповозы отвечают, что сын родной так увековечил! Ого! А за что же это так сурово обошелся? Следопыты говорят, он ее за марсианку посчитал, вот и решил таким макаром поквитаться. Бабуля якобы его отца, то есть еёного мужа, сгубила, ну и сынуле вроде как чем-то навредила, вот он и подверг ее сыновьему самосуду.
А как того профессора раскрутили? Да никто его не раскручивал: он сам по телефону «упаковку» вызвал и говорит: я, мол, ликвидировал марсианского диверсанта в чине генерала разведки. Ну, приехали опера, вызвали ребят с Литейного — они при видеоаппаратуре, — профессор им, прямо как кинозвезда, и дал интервью.
Другая история тоже была не из самых веселых. Привезли как-то Ремневу на смену двух ребятишек. Да малые совсем: одному четыре годика, а второму еще и двух не исполнилось. Ну, это ему труповозы так сказали, что у них два тела, а по сути-то, это были не тела, а что-то, прости господи, наподобие супового набора: ручки отдельно, ножки отдельно, головки сами по себе — прямо как из мясорубки!
«Это в какой же агрегат малыши попали?» — он спрашивает. «Да этот агрегат, по мысли следаков, их родным отцом зовется», — труповозы отвечают. «А за что же так, малых-то? Их-то какая вина может быть по жизни? Ну, я там понимаю, бабу свою наказать или тещу, а ребятишек-то как можно?» — «Да нет, — говорят, — семья-то была очень дружная, жили, что говорится, душа в душу, все соседи от такого события чуть в обморок не попадали!»
Ну и что? Прошло несколько месяцев, все так и подтвердилось! Жили родители ладно, а началось все с телефонного звонка: позвонили как-то мужику, а он полковником разведки числился, на работу и говорят, что, мол, его женушка с кем-то там втихаря от него балует. Сообщили, значит, и трубочку положили. Так бы, если со стороны посмотреть, делов-то говна-пирога, понимаешь! Мало ли кто да про кого чего скажет?! А у того полковника, видать, эти слова где-то осели, ну прямо как личинки каких-то глистов, которые потом до ста метров в длину вырастают и все мозги у человека выхлебывают!
Однажды сидят все дома: муж, жена, двое ребятишек — покой и благодать, прямо картину рисуй! Женщина говорит: «Схожу-ка я, пожалуй, за хлебом». Мужчина ей отвечает: «Конечно сходи, милая, дело отнюдь недурное!»
Ну, отсутствовала она, как помнит, от силы минут десять. Возвращается, и что же видит? Муж еёный тихохонько так на диванчике лежит и дремлет, а дети… а дети, прости господи, на кусочки искромсаны и по всей фатере развешаны: и на кухне фрагменты, и даже в туалете!