– Ты больше не будешь меня трогать, ни ты, ни твои девки, даже если я буду спать или мертвецки напьюсь, – зловещим шепотом говорила Меган, работая кулаками. – А теперь вставай и будь хорошей сучкой, и я больше не сделаю тебе больно.
Когда Кэри, пошатываясь, встала на ноги, Меган изо всех сил двинула ее ногой в живот.
– Это тебе за то, что назвала меня трусливой сучкой, – сказала Меган. – Ладно, теперь все. И запомни, ты выйдешь улыбаясь. Ах да, вот еще что. – Меган сильно хлопнула себя пару раз по щекам. – Ты бьешь по лицу? – спросила она Кэри.
– Нет, – ответила девица, глядя на нее широко раскрытыми глазами. – Нельзя, чтобы оставались синяки.
– Верно, то есть запрещено все, что могло бы не понравиться Полу, так? – хмуро спросила Меган, растирая скулу. – Так кто у нас сучка номер один?
– Ты, Меган, – сказала Кэри.
– А кто сучка Меган?
– Я, – покорно сказала Кэри, избегая смотреть ей в глаза. – Из-за тебя я буду писать кровью.
– Жаль, – холодно заметила Меган. – Только и я ведь не скоро бы оправилась после того, что ты бы со мной сделала. Так что пусть это останется между нами, идет?
– Да.
– И оставь Шани в покое, – добавила Меган. – Она моя подруга.
Опустившись на четвереньки, Меган направилась к двери.
– Улыбайся. Шире, засранка.
– Я улыбаюсь, – сказала Кэри. – Эшли сожрет тебя живьем, учти.
– Твоя Эшли и понятия не имеет, с кем связалась, – ответила Меган и распахнула дверь.
– Ну как ты? – спросила Шани, садясь на пол рядом с Меган.
– Отлично, – спокойно ответила та и взглянула на Мирту, которая мрачно смотрела на нее, чуть приподняв бровь.
Не удержавшись, Меган подмигнула ей. Мирта посмотрела в дальний угол комнаты, где Кэри, судя по всему, рассказывала своим товаркам, как насиловала новенькую, нахмурилась и вновь перевела взгляд на Меган. В ответ Меган опять улыбнулась, одними губами, и отвернулась.
– Я тут поправила кое-что, – сказала Шани, показывая на шитье.
– Ничего, Кэри получила хороший урок, так что, может быть, оставит нас в покое, хоть на время, – печально проговорила Меган.
– Может быть, – пожала плечами Шани. – Только она считает, что нам время от времени нужно показывать, где наше место. Не нравится мне все это.
– Ну, может, она теперь будет заниматься только мной, – предположила Меган. – А уж я как-нибудь с ней сама разберусь.
Меган начала подкалывать булавками новый кусок ткани, когда Шани легонько подтолкнула ее локтем.
– Пора принимать ванну, – сказала девушка. – Сейчас выключат свет.
Солнце давно село, и в комнате горели лампы. До Спада помещения освещались ровным рассеянным светом. Теперь же это были бра с цветными шарами, висящие на стенках. Их свет был весьма тусклым, и Меган только сейчас поняла, почему Мирта всегда сидела в одном и том же углу – туда падал свет сразу трех ламп. Самым же светлым местом в комнате был угол, где расположилась Эшли и ее девицы, которые по-прежнему занимались игрой в триктрак.
– Я уже принимала ванну, – сказала Меган.
– Мы должны принимать ванну каждый вечер, – ответила Шани.
– Тогда я заберу шитье в свою комнату, – сказала Меган, собирая ткань.
– У нас нет замков, так что это не поможет, – заметила Шани. – Но знаешь, я не думаю, что они снова все изрежут. Кристел не любит, когда мы тратим много ткани. Не знаю почему: ее же полно.
Бросив шитье на кровать в своей комнате, Меган отправилась в ванную комнату. Девушки были уже там и плавали в длинном узком бассейне, куда из крана лилась теплая вода. Порядок, царивший во время обеда, сохранялся и здесь: в верхней части бассейна одна из девиц мыла голову Эшли, а в мыльной воде, стекающей в его нижнюю часть, плескались такие, как Шани и Эмбер.
– Я лучше приму душ, – поморщившись, сказала Меган.
– Я тоже так иногда делаю после бассейна, – прошептала Шани. – Только знаешь, ты лучше не высовывайся.
– Ничего, на этот раз можно и высунуться, – ответила Меган, бросив взгляд на Эшли.
Мирта, которая как раз закончила мыть голову, бросила на Меган предостерегающий взгляд, когда та демонстративно направилась в душ.
Меган вообще-то не слишком любила ванну, предпочитая ей душ. Чувствуя, что тело еще сохранило свежесть после недавней ванны, Меган наскоро обмылась под душем, вытерлась полотенцем и, накинув халатик, направилась в свою комнату, пока остальные девушки усердно намыливались.
Войдя в свою комнату, Меган внимательно ее оглядела, затем взялась за письменный стол и подтащила его вплотную к двери. Конечно, от нападения он не спасет, зато разбудит, если его начнут двигать.
Меган легла на кровать и стала думать. Итак, закончился один длинный день. А будут еще и еще. Но сейчас она очень устала. Когда во всех помещениях выключили свет, Меган уже крепко спала.
Она вскочила мгновенно, когда до ее слуха донеслось тихое скрипение стола, и осторожно подошла к двери. Скрипение прекратилось.
– Меган! – послышался за дверью шепот Шани. Странно, что она была здесь, ведь свет был уже повсюду выключен.
– Что? – отозвалась Меган и тихонько приоткрыла дверь, чтобы убедиться, что за ней стоит действительно Шани.
– Я тут подумала… иногда, когда у нас происходит что-то плохое, мне потом снятся кошмары, – смущенно пробормотала Шани. – Можно, я сегодня буду спать с тобой?
– А это ничего? – шепотом спросила Меган.
– Кристел не обращает на это внимания, – сказала Шани, – если только…
– Пол не возражает, – со вздохом закончила Меган. Ей ужасно хотелось спать, а подушек в ее комнате было маловато для двоих. И все же им с Шани лучше держаться вместе. Хотя, с другой стороны, Меган начала сомневаться, что Шани пришла к ней, чтобы утешить. В следующую минуту Меган отодвинула стол от двери.
– Ты пришла сюда, чтобы спать, – сделав ударение на последнем слове, сказала Меган, снова придвигая стол к двери.
– Я знаю, – ответила Шани. Затем она положила голову на плечо Меган и крепко прижалась к ней всем телом. – Я… просто не люблю спать одна.
– Слушай, когда я выучусь шить, напомни мне, чтобы я сшила для тебя игрушечного медведя, – сказала Меган, покачав головой.
Шани уснула на удивление быстро; во сне она тихонько похрапывала, что немного раздражало Меган, но, заставив себя не обращать на это внимания, она мысленно приказала себе спать.
«Нужно выбираться отсюда».
Жизнь в гареме вернулась в свое обычное русло. Меган и Шани оставили в покое, по крайней мере в настоящее время. Меган постепенно училась шить и начала познавать один из самых страшных ужасов гарема: скуку.
Им было нечего делать и, разумеется, некуда идти. Дни, похожие один на другой, тянулись бесконечно долго. Встать, умыться, прибраться в своей комнате, позавтракать – весьма вкусно, свежими булочками, фруктами, соком и молоком, поиграть в игры, поболтать с подружками, заняться шитьем, потом ланч, обычно легкий, потом как-нибудь убить время до обеда, потом обед, потом опять убивать время, потом ванна и – погасив свет, спать.
Когда прошло первое волнение, связанное с недавними событиями, Меган обнаружила, что стала плохо спать. Теперь она уже ждала, когда за дверью тихо заскребется Шани. Сначала Меган думала, что банда Эшли набросится на нее посреди ночи, и очень боялась. Затем она уже хотела этого, ждала чего-нибудь, что скрасило бы тоскливые, монотонные дни.
Несколько раз Кристел куда-то уходила, бросив гарем на произвол судьбы. В ее отсутствие делами заправляла Эшли. Весьма жестко.
Меган стала надолго оставлять общую комнату, что ужасно пугало Шани. Просто потому, что «Так Нельзя». Но Меган чувствовала острую потребность в движении, поэтому уходила в свою комнату и проводила там час за часом, сначала просто делая разминку, затем повторяя приемы каратэ, которые вскоре переходили в некий замысловатый танец. В голове Меган всплывали обрывки каких-то мелодий, и она танцевала, танцевала до полного изнеможения. Она не пела, не мурлыкала что-то себе под нос, она кружилась в танце, иногда целыми часами.