— Китран… очнись…
— Чей это…, — начал Аргес, но его прервал залп судорожного кашля.
Сердце ушло в пятки, а в горле запершило еще больше, и я, не выдержав, так же раскашлялась. Легкие будто бились в конвульсиях, пытаясь вырваться из давящей грудной клетки. Окружающие пейзажи начали вращаться, а потом мутнеть.
— Полная эвакуация! Прикройте дыхательные пути! Не берите никаких вещей!
Я судорожно втянула воздух, который упорно не поступал в легкие. В горле ощущалось бульканье. Прикрыв ладонью род, разразилась еще одним залпом кашля. Перед глазами начало темнеть, ноги подкосились и я осела на землю.
Чьи-то руки подхватили меня и поставили на ноги.
— Держись, малышка. Не нужно было тебе сюда идти, — гнусаво проговорил кто-то.
Этим «кем-то» оказался Фаир, который попутно закрывал себе нос рукой. В данном случае я очень завидовала его особенности. Я тоже попыталась прикрыть нос, но поняла, что ладонь мокрая. Поднеся ее к глазам, увидела темные багровые сгустки. И меня осенило.
— Это ядовитый газ!
Но спазм снова сдавил горло, и меня скрючило от очередного приступа кашля, который, казалось, переворачивал все внутренности. От нехватки кислорода, мир вокруг начал погружаться во тьму. А потом я перестала дышать.
***
Собственная голова ощущалась инородным предметом, который тело отторгало. Мне казалось, что я пыталась ее приподнять, но на деле она всё так же продолжала лежать на подушке мертвым грузом. Глаза оказались практически бесполезными в кромешной тьме. В горле першило, а в легкие чья-то злодейская рука насыпала мокрого песка.
— И что все это значит? — проворчала я себе под нос.
Собрав все мужество и сконцентрировав его в локтях, я предприняла еще одну попытку привести себя в сидячее положение. Начало мутить. Глубокий вдох отозвался колючей болью под ребрами.
— Император бы тебя побрал! — прошипела я сквозь стиснутые зубы.
— Что ты там бормочешь?
Это было настолько резко и неожиданно, что мое сердце подпрыгнуло, кувыркнулось и с диким воплем убежало в пятки. Глаза еще не полностью привыкли к темноте, поэтому говорящего я разглядеть не смогла?
— Сэт? Это ты?
— Нет. Это Фаир. Решил переночевать здесь, у тебя кровать будет побольше моей. Да и помягче.
Я занесла руку и стукнула кулаком наугад. Попала аккурат в солнечное сплетение, но должно эффекта это не оказало на альфу.
— Что произошло? — спросила я, потирая пульсирующие виски.
— Ты пробыла без сознания почти двое суток. Жива?
— Относительно мертвых, определенно жива. Двое суток? Я надышалась той дрянью?
Я пыталась рассмотреть Аргеса, но в темноте проявлялся лишь едва видимый силуэт. Дышать было все так же трудно, но тошнота постепенно сходила на нет. Но вот тремор во всем теле только усиливался. Было холодно, казалось, что пальцы ног и рук я несколько часов держала в ледяной воде. Казалось, что сам лед течет по моим венам, медленно, но верно распространяясь по телу.
— Все надышались. Но дольше всех в отключке была ты.
Его тон был спокойным и размеренным. Словно этот факт был для него ясным и естественным, словно иначе и быть не могло. Я проглотила обидную шпильку. Возможно, все это было только в моей голове, возможно, он действительно разочаровался во мне и считал слабой. Возможно, так оно и было, но я в упор не хотела этого признавать. Нужны были доводы более существенные, чем длительная отключка.
— Что там произошло? Много пострадавших?
— Империя ликвидировала таким образом Фэрбиоса Грэма. Вместе с ним погибли еще двое человек, из которых один трехлетний ребенок и девочка пятнадцати лет.
— Китран… — это имя словно въелось в память.
— Ему прислали бомбу с ядовитым газом. Мы нашли осколки и следы взрывчатого вещества в его теле.
— Но почему газ? Если это была посылка с бомбой, то его бы это убило в любом случае. Не вижу никакой связи, — с сомнением проворчала я.
— Это своеобразный «привет» от Зейна. Или от Венары. Не понимаешь, да?
Я крякнула что-то невнятное и откинулась на подушку, скрестив руки на груди. В этот миг, я была рада, что в комнате настолько темно, что не видно ничего даже под носом.
Кровать завибрировала под весом Аргеса. Он перетек в сидячее положение и наши плечи соприкоснулись. Так мы сидели минуту, не решаясь отстраниться, не решаясь приблизиться друг к другу. Словно мы были чужими, но отчаянно хотели познакомиться.