— Кстати, хотела спросить: как Аргес воспринял внешние изменения?— поинтересовалась Люция. Разговоры стихли, из чего я вынесла вывод, что эта тема всем очень интересна, а увернуться в этот раз не дадут.
— Нормально. К такой мне он привык больше.
— Мужчины склонны не замечать изменений во внешности. Небо, наверно, рухнет, если мужчина заметит, что его девушка постриглась, — философски подметила Офелия.
— Нет, он очень даже заметил, такую разницу трудно не заметить, — хмыкнула я.
— И какова была его реакция? — не останавливалась Люция.
— Не заставляй меня выставлять личную жизнь напоказ.
— Но нет ничего постыдного в том, чтобы делиться с другими своими чувствами. Когда ты влюблена, в тебе загорается свет, искрами которого хочется зажигать огнища других. Хочется, чтобы мир был полон этого света.
Речь Офелии была излишне эмоциональной, что говорило о доли сарказма. Возможно, кто-нибудь другой бы и поверил в это представление, но скептический червяк в нутрии с каждым прожитым годом увеличивался в размерах.
Люция поднялась со своего шезлонга, чтобы стянуть свое любимое черное платье. Немного повозившись с горловиной, женщина удовлетворенно выпрямилась во весь рост и открыла глаза.
Мой желудок сжался ровно в ту секунду, когда ее лицо посерело.
— ДОФА! УВОДИ ДЕТЕЙ В ЗАМОК!
Этот крик отозвался глухим звоном у меня в голове. Сердце болезненно сжалось и, казалось, что в таком состоянии и осталось. Я подскочила на ноги и оглянулась. Противный холод побежал от затылка по всему телу, а липкие щупальца страха перевернули все органы вверх дном.
Над лесом витало темное марево, будто состоящее из отдельных самостоятельных точек. Словно темный двойник океана решил поглотить нас. Тысячи и тысячи черных птиц смерти парили над Тинааном. Это не могло быть случайностью. Никогда не было ею.
Я сорвалась на сумасшедший бег. Ангар был недалеко, но вязкий песок замедлял шаги, заставляя чуть ли не кричать от ярости и чувства безысходности.
Это была пелена проигрыша и разочарования. Она висела у меня перед носом, цеплялась за ноги, проникла в легкие и жгла их ядом, опутывала разум. Еще никогда прежде она не была столь видимой и осязаемой. Рожденная из боли и смерти, она грозила раздавить меня, заставить упасть пред ней ниц.
Я зарычала, подобно разъяренному зверю, делая упрямые шаги навстречу страху. Я была обязана сделать это, без шанса на ошибку и снисхождение.
— Анаит! Быстрее!
Этот голос был подобен толчку в спину, придав немного скорости. За спиной появилась защита, появилась опора, от которой завеса пошла рябью. Мы прорвали ее втроем: Люция, Офелия и я.
Огромная решетка только начала отъезжать, как мы пролезли в маленькую щель под ней и помчались за королевой змей.
— Хватайте оружие! Все, что сможете унести. Я догоню вас!
Офелия резко свернула влево по коридору — в отдел, который был защищен еще лучше, чем главный вход в Ангар. Девушка вбила туда длинный код и отошла на пару шагов, нервно топчась на месте. Как только решетка поднялась, Офелия пролезла в щель. Я, спохватившись, проскочила следом за ней. Это место было ничем иным, как оружейным складом, в котором хранилось множество разнообразных смертоносных гаджетов. Мой взгляд пал на уже знакомую перчатку, которую я и схватила. Что-то плоское и явно металлическое поймало отблеск света и привлекло мое внимание. Это были сабли, точно такие же, которыми орудует Аргес. Что-то непонятное заставило меня схватить одну и выбежать из склада.
Но я не поспешила к выходу. Было еще одно место, которое следовало посетить — вольер с тиграми. С ними я чувствовала себя увереннее. С ними я чувствовала себя более защищенной. С ними было больше шанса на успех.
Я ввалилась в вольер настолько резко, что перепугала спящую Нолу. Кода тут же выскочила из пещерки и легкой трусцой побежала ко мне. Крупная голова боднула меня, заставляя сделать несколько шагов назад.
— Вы нужны мне. Я нуждаюсь в вашей помощи.
Тигры чувствовали опасность. Они улавливали дрожание моего голоса и чувствовали запах адреналина. Кода стригла ушами, а затем негромко зарычала. Нола и Нирэд поспешили к выходу. Я оглянулась на белую тигрицу:
— Спасибо.
Она снова боднула меня, толкая к двери.
Теперь никакая пелена не представлялась больше преградой. Враг был на пороге и мы собирались дать ему достойный отпор, чего бы нам это не стоило.