Но надежда работает от противного: чем больше на нее полагаешься, тем выше шанс провала. Я постаянно кормлю себя обещаниями перестать надеяться, не строить ожиданий, не выдумывать иллюзий. Говорят, что злость отличный двигатель. Возможно, так оно и есть, но никто никогда не рассматривал наивность, как разрушительную силу. Никто не задумывался о том, что детская наивность является прародителем самых страшных пороков. Потому что когда происходит крах иллюзий, в человеке просыпается зло — чистое, настоящее и необузданное.
Я надеялась до последнего. Но знала, что эта надежда мне много будет стоить. Вечерний мрак разорвали еще несколько трескучих выстрелов, удерживающих бурных талитанцев на расстоянии. Я тревожно вглядывалась в лица прибывающих людей и с замиранием сердца отметила несколько знакомых.
Начинать обстрел было нельзя. Многие держали на руках маленьких детей, кто-то поддерживал своих пожилых родителей. Я не знала, что делать и начинала паниковать еще сильнее, чем талитанцы. Но делать что-то было нужно.
— Они не успокоятся. Нужно дать команду стражам, — прошипел Аргес, еще сильнее загораживая меня спиной.
— Давай повременим с этим, — уверенно ответила Люция и медленно зашагала в сторону незванных гостей.
Кажется, у меня от удивления приоткрылся рот. Даже в такой полутьме я видела, как за женщиной следуют две огромные черные тени, настолько искусно сливающиеся с мраком, будто были его естественным продолжением или игрой воспаленного подсознания.
Несколько буйных талитанцев попытались накинуться на безоружную хрупкую женщину считая ее слишком простой мишенью, но никто из них не ожидал, что путь им преградят две анаконды, которые, казалось, повторяли каждое движение своей королевы.
— Я бы на вашем месте не делала резких движений, иначе у них сработает охотничий инстинкт и даже я не смогу их контролировать, — с долей ехидства сказала Люция, смотря на мужчин с присущим ей королевским достоинством.
— Я всегда говорил, что Люция немного свихнувшаяся, — мрачно прохрипел Бумфис. Никто не спешил ему отвечать. Мы лишь тревожно наблюдали за каждым движением. Мне казалось, что мышцы вот-вот прорвут кожу от напряжения.
— Мне жаль ваших жён. Быть рядом с мужчиной, который без зазрения совести может напасть на безоружную женщину — худшее наказание.
— Ты не безоружная, — выплюнул один из них.
— И не женщина, а долбанный урод! — подхватил второй.
Бумфис злобно прорычал и угрожающе сжал руку в кулак, но не сдвинулся с места. И я его прекрасно понимала. Люция была любительницей черного шелка и кружев, классической музыки, разговоров о возвышенном и аконитовой настойки. Но абсолютно каждый житель Тинаана знал, что Люция едва ли не самый опасный человек на всем южном побережье.
Мои глаза не способны уследить за столь быстрыми движениями, поэтому я уже увидела результат, и кожа покрылась мурашками, а по спине стекла капля мерзкого холодного пота: одна змея затянула дерзкого хама в свои силки и сжимала их с каждой секундой все сильнее. Люция спокойно приблизилась к нему вплотную и что-то сказала, но я не расслышала и слова из-за поднявшегося шума.
— Пора начать обстрел, — напряженно произнес Аргес.
— Нет! Нельзя! Там столько невинных людей с детьми! А старики, ты подумал о стариках? — воскликнула я, хватая Аргеса за руку мертвой хваткой.
— Анаит, — прошипел он, — либо мы пресекаем проблему на корню, либо они нас уничтожат. Их в разы больше, чем нас.
— Я с ним согласен, — подхватил Бумфис.
Я бросила отчаянный взгляд на Люцию, но она была слишком занята разъяснительными беседами. Аргес был настроен решительно, а учитывая поддержку Бумфиса, он бы не стал меня слушать. Нужно было что-то делать. Что-то решительное, громкое и безумное. И я сделала первое, что пришло в голову. Приложив два пальца к горлу, я заговорила:
— Граждане Талитаны! Меня зовут Анаит Баер, дочь Бэрта и Олы Баер, сестра Аренрупа Баера, которого гэренды забрали в столицу. Я одна из вас, как и большинство тинаанцев. Мы не хотим войны и тем более не хотим жертв. Мы знаем, что ваши жизни разрушили гэренды, украли ваши дома, забрали ваших детей. Мы хотим помочь и дать вам кров и пищу. Но вы должны подчиниться правилам Тинаана.
Еще целое томительное мгновение мой голос эхом проносился по всему Тинаану. Повисла напряженная тишина, а мой затылок ощущал два колючих взгляда.
— Так это та беглянка! — воскликнул кто-то.
— Точно! Это та предательница, из-за которой у нас забрали наши дома и наших детей!