— Будешь? — Крест покачал перед его глазами бутылкой. — И жрачка есть, — показал и пакет с едой. — Вставай, а то уйду, — и, не дожидаясь ответа, пошел на свежий воздух. Находиться в вонючем доме было невыносимо.
Через некоторое время на улицу выполз и Рома. Вид у него был удручающий — заросшее щетиной одутловатое лицо землистого цвета, косматые, торчащие в разные стороны волосы, красные, воспаленные глаза. Он мелко дрожал всем телом, то ли от уличной прохлады, то ли от похмелья. Увидев Креста, протер глаза и спросил севшим, пропитым голосом:
— Ты кто?
— Что, не узнаешь? А сам в гости вчера зазывал.
— Ща, пацан, погоди, — держась за стену дома, а там, где опоры не было, просто шатаясь из стороны в стороны, он доковылял до такого же засранного туалета и, быстро сделав там все свои дела, вернулся обратно. Загремев уличным рукомойником, поплескал водичкой себе в лицо — типа, умылся, и наконец обратил внимание на щедрого гостя. — Не узнаю что-то тебя, — посетовал он, подходя ближе и приглядываясь к Кресту. — Память подводит.
— Оно и видно, — тот осмотрел его с головы до ног, поражаясь в душе тому, насколько непредсказуема жизнь. Вчера ты царь и бог, а сегодня — никому не нужная шваль, опустившееся ничтожество. Но если честно, ему трансформация бывшего мента даже понравилась. Вот уж кого не жалко…
— Погоди… Ты же… — память оставила бывшего полицейского, да не совсем. В его голове словно что-то щелкнуло, и он вспомнил. Вспомнил все. Лицо его вытянулось, в глазах мелькнула злость. — Евгений Крестовский, — выпалил он с ненавистью.
— Ого, — расплылся в улыбке Крест, — вспомнил?
— Я тебя никогда не забуду! Это же ты, — распалялся все больше алкаш, — ты мне лицо порезал!
— Скажи спасибо, что просто лицо, — Крест продолжал улыбаться.
Рома сжал кулаки, весь подобрался — в нем проснулся прежний мент, но через мгновение, видимо, вспомнив, кто и что он сейчас, расслабился, угрюмо бросил:
— Что надо? Зачем пришел?
Опустился на уже просохшее после ночного дождя крыльцо и, уставившись невидящим взглядом в воображаемую точку, замер. Скорее всего, унесся мыслями в прошлое.
— Все-таки, есть в жизни справедливость, да, Ром?
Крест сел перед ним на корточки, все также улыбаясь. И эта улыбка бесила бывшего мента больше всего.
— Пришел позлорадствовать?
— Поесть тебе принес, — улыбки больше не было, остался колючий, пристальный взгляд, — и похмелиться, — Крест протянул пакет. — На, ешь, — тот колебался, — бери.
На этот раз голод и жажда пересилили.
Бывший зэк смотрел, как жадно, откусывая большие куски колбасы и отламывая хлеб, ест Рома, и думал о том, что его судьба все же сложилась лучше. Поломанная, исковерканная, но не убитая до конца. А вот здесь уже конец — ничего хорошего не будет. Самое дно жизни.
— М-м-м, — алкаш, отпив водки прямо из горла, застонал от удовольствия. Закончив трапезу, он закрыл глаза и откинулся навзничь. Вот и все, и не нужно больше ничего человеку.
— Ловко ты меня тогда по статье отправил, — негромко обронил Крест, уже без тени улыбки наблюдая за Ромой. — Терпилу где-то нашел. Кто она? — стало интересно, а как у нее все сложилось? Этого-то товарища жизнь сама наказала, а той захотелось взглянуть в глаза.
— Таюрских Олеся Игоревна, улица Коммунальщиков, двадцать три, — словно прочтя его мысли, пробубнил-процитировал протокол бывший мент и, с трудом приняв сидячее положение, вновь присосался к бутылке. Он снова был пьян.
— И как ты ее уговорил? Оговорить человека? Купил? Запугал?
— Пф-ф, деньги. Деньги решают все, — забормотал захмелевший Рома. — Очень большие деньги, — это было последнее, что он сказал внятно, остальное Крест не разобрал. Да и не стал больше слушать, просто ушел.
Ну и что ему делать теперь с этим знанием? Он в курсе не только того, как зовут подставившую его с подачи этого запойного бывшего майора терпилу, но и ее адрес. А также то, что она на нем нехило так наварилась. Не справедливее ли будет поделиться с ним?
Хотя нет, деньги его не интересуют, он бы просто посмотрел ей в глаза и спросил, как ей вообще спится после того, как она отправила на нары по сути невиновного человека. Ну как невиновного? Он, конечно, накосячил в свое время, но его преступление не шло ни в какое сравнение с тем, что они вместе на него повесили. И когда суд был, он почему-то ее толком не запомнил. Почти ничего. Даже имени. А сейчас вот вспомнил — точно, Олеся.
Дел у него пока никаких не было, кроме трудоустройства, но, помня о том, как его встретили в родном краю, мягко говоря, неприветливо, Крест не спешил искать работу — снова пойдут отказы, а настроение себе портить не хотелось. После встречи с бывшим ментом оно было у него приподнятое.