— Что посоветуете, шеф? — вступил в разговор Сушко, деликатно подождав пока Путилин выскажется.
— Советовать буду не я, голубчик, — живо отозвался Путилин и взял со стола объёмистый пакет с бумагами. — К этому делу я привлёк крепкого, хорошо известного мне, специалиста, — судебного медика Петра Апполинарьевича Вяземского, который по своей линии уже три года консультирует Сыскную. В пакете лежат коллегиальная экспертиза по телам погибших женщин, анализ вещественных доказательств и, не поверите, даже прижизненные портреты жертв приложены. Вяземский также определил профессию погибших женщин, вам теперь искать свидетелей намного проще станет. Особое внимание уделите аналитической записке, представленной Вяземским, вот где масса подсказок для сыска преступника. С этого времени вы работаете вместе, Вяземский о моём решении оповещён. Можете обращаться к нему напрямую по телефону 75.
— Он что из князей? — скрывая удивление, спросил Сушко.
— Нет, Пётр Апполинарьевич из дворян, чиновник шестого класса, — не скрывая улыбки, ответил Путилин. — Потому человек он весьма своеобразный, вам с вашей армейской натурой к такому эстету привыкать, притираться придётся. Не тушуйтесь, Лавр Феликсович, вы теперь сами седьмого класса будете и "высокоблагородием" зовётесь. Ну да ладно, общий язык, ради положительного результата по делу, найдёте. Это не только у меня, но и у всей Сыскной, сроку на всё про всё неделя.
К вечеру содержатель трактира «Питейное заведение К. А. Максимова» Кузьма Афанасьевич Максимов и его половой Яков Прыткин были задержаны, персонал допрошен, а зал трактира и рабочие помещения осмотрены с особой тщательностью. Задержанные и свидетели упорно «сказывались в нетях»: на все вопросы отвечали «нет», «не знаем-не видели-не слышали», обыск закончился ничем. Длинный и тяжёлый вторник наконец закончился. А в деле поиска Шапошникова наметился глухой тупик.
Сушко, плюнув с досады, устроился спать прямо на диване в помещении сыскных агентов — устал вусмерть, на улице ночь, домой возвращаться поздно да и не хотелось. В 02:00 Лавра разбудил дежурный со словами:
— Ваше высокоблагородие, Лавр Феликсович! Убийство молодой женщины на набережно Фонтанки у Пантелеймоновского моста. Местные, из Коломенской части уже там. Ждут нас, Сыскную.
— Буди Филиппова, пусть мне готовит пролётку и два керосиновых фонаря. Вторую посылай по адресу Фонтанка 20. Стоп, предварительно телефонируй по номеру 75, вызови судебного медика. Обращайся к нему «ваше высокоблагородие» и Пётр Апполинарьевич. Специалиста доставить на место происшествия в целости и сохранности. Там я его встречу. Бегом, милейший!
Глава 5
Ночное рандеву у Пантелеймоновского моста
Белые ночи ещё не утвердились в северной столице, но тёмного и беспросветного зимнего мрака уже нет. Серое небо подёрнуто холстами облаков, а в промежуткам между ними видны звёзды. Лунный свет выхватывает из этой серости очертания домов, набережную и громаду Пантелеймоновского моста, цепи которого кажутся железной паутиной. Здание Инженерного департамента, что расположилось напротив, как открывающимися, но ещё сонными глазами, поблёскивает стёклами окон. Тих и безмолвен Летний сад. Михайловский замок едва виден, скрытый в предрассветном тумане, поднимающемся от вод Фонтанки и Мойки. Сам мост являлся продолжением Пантелеймоновской улицы и был перекинут через Фонтанку к северной, с нечётными номерами домов, набережной реки Мойки у Летнего сада. Выше по течению раскинулся Прачечный, а ниже — Симеоновский мост, названный так в честь Церкви св. Симеона и Анны.
Не сбавляя хода, пролётка Сыскной доставила Вяземского к месту происшествия — дому 14 по Пантелеймоновской улице. Стойкая утренняя прохлада бодрила и прогоняла сонливое состояние участников действия, развернувшегося на краешке набережной у ближайшего дома со стороны Фонтанки. Подхватив рабочий саквояж, Пётр Апполинарьевич шагнул на свет фонарей. Четверо городовых, находясь на приличном расстоянии от тела жертвы, оцепили место происшествия, в ожидании основных действующих лиц развернувшегося полицейского процесса.