Дождавшись, когда поезд исчезнет из вида, Адам Францевич подхватил свой и чужой багаж, а потом осторожно спустившись с насыпи, зашагал к близлежащему лесу. Там он по-хозяйски осмотрел содержимое чемодана заводчика, который тот не сдал в багажный вагон: под аккуратными стопками первосортной одежды и белья, он обнаружил то, что искал — пять тысяч рублей, которые заводчик вёз сыну на свадьбу, пьяный богатей имел неосторожность проговориться. Содержимое дорожной сумки заводчика Адам Францевич осмотрел тщательно и нашёл паспорт жертвы, который спрятал себе в карман. Остальное содержимое дорожной сумки заводчика он ссыпал в чемодан, а её, теперь ненужную, забросил под ближайшее дерево. Передохнув, лже-инженер достал из своего саквояжа фляжку с водой и, смочив ей руки и лицо, избавился от рыжего парика, накладных бакенбард, усов и бороды. С удовлетворением выдохнув, лже-инженер надел на себя плащ и котелок заводчика, которые тоже не забыл захватить, навсегда покидая купе. До конной станции, где можно было взять пролётку до Александровской или до самого Петербурга, оставалось две версты.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
СЛЕДЫ НА ВОДЕ
Глава 1
И только потому убийства и поджоги
Не вышили еще забавных вензелей
По сумрачной канве бесцветных наших дней,
Что мало смелости дано душе убогой.
(Ш. Бодлер "Цветы зла").
В царстве Аида. Будни судебного медика. Приземистое здание морга Обуховской больницы, удалённое, спрятанное от основного корпуса, смотрелось сиротливо и убого. Условия судебно-медицинских исследований в Санкт-Петербурге всё ещё оставались хуже, чем в других крупных городах Российской империи. Специального судебно-медицинского морга в Санкт-Петербурге не существовало, хотя, как ни странно, это не составляло большой проблемы для столицы. Такое положение объяснялось развитой сетью крупных больниц, где осмотры и вскрытия трупов жертв насильственной смерти проводили в моргах Обуховской, Александровской, Мариинской, Петропавловской и других городских больниц, редко в покойницких и других помещениях полицейских частей, часовнях кладбищ. Обязательное же вскрытие тел граждан, подвергшихся насильственной смерти, давно было установлено законодательно.
Судебные медики искали причины, сроки и механизмы криминальных смертей, находили и исследовали вещественные доказательства, найденные на местах преступлений и самих телах погибших. Именно они доказывали, что данная смерть является насильственной со стороны вторых или третьих лиц. И к данной сфере, всё же медицинской деятельности, как нельзя лучше подходило давнее латинское выражение:»Hic locus ubi mortui docent vivos — Здесь то самое место, где мёртвые учат живых». Сами судебно-медицинские специалисты — начинающие и профессионалы, опираясь на далеко не всеобъемлющие возможности своей науки, часто повторяли и вторую латинскую пословицу, приходящуюся в их практике к месту: " Et mortuus disputatio quoque — И мёртвые тоже говорят».
Утреннее солнце, стремясь вверх и набирая силу, через мутные, давно немытые окна морга, осветило помещение прозекторской. В ней располагались специальные секционные столы — деревянные, но обитые металлом, а рядом находились столы с необходимыми для вскрытия тел инструментами, несколько видов ножей и пинцетов, циркулярная пила для вскрытия черепной коробки, весы для взвешивания исследуемых органов, которые разрезаются по специальной методике, для каждого органа свой метод. В дополнение ко всему имелись небольшие черпаки-поварёшки для вычерпывания биологических жидкостей из различных карманов и полостей тела. Отдельно стояли специальные приспособления, банки с консервантами, куда складывались кусочки тканей для последующего исследования под микроскопом. Стены прозекторской увешаны потускневшими от времени плакатами с методикой вскрытия тел.
В соседнем, отделённом от прозекторской деревянной перегородкой, помещении ютилась маленькая медицинская лаборатория: большой стол, заставленный чашками Петри, стопками предметных стёкол — чистых и с материалом для исследования под микроскопом. На краю стола громоздился тот самый микроскоп. На полках, висящих на капитальных стенах, прозрачным стеклом выделялись ряды колб и штативы с пробирками, соседствующие с банками химикатов с притёртыми пробками. Единственное узкое оконце слабо освещало это помещение. Возле входа в морг притулился кабинет судебного медика, там он собирался с мыслями и писал экспертные заключения.