— Господа и дамы ведут себя непринуждённо, но всегда в рамках светских приличий. Никто и ничем не обращает на себя внимания. Этих людей я уж точно не помню…
Сушко разочарованно хмыкнул, и тогда в разговор вмешался Вяземский:
— Скажи, любезный, а помнишь ли ты в этом месяце посещение пар, в которых женщина держала в руке одинокую розу?
И официант, недолго думая, согласился:
— Да, господа, я помню три таких пары…
— Значит, милейший, ты помнишь и этих людей. Ведь так? — вклинился в разговор Сушко.
— Нет это были разные посетители. А вот заказы… Точно, заказы были одинаковыми. Печёная сёмга, растягаи с мясом и грибами. Из напитков я подавал «Брют».
Больше от официанта ничего невозможно было добиться, и Сушко бросил эту затею. Но Вяземский не преминул заметить:
— Не стоит опускать руки, господа. Результаты судебно-медицинского исследования содержимого желудков жертв Цветочника говорят сами за себя. Во всех трёх случаях они одинаковы и это уже объективный факт. Все жертвы перед смертью ужинали здесь. Именно здесь!
О ходе расследования Сушко телефонировал Путилину. Иван Дмитриевич одобрил направление поисков убийцы, но заметил подчинённому, что половина срока, отпущенного Дурново на поимку Цветочника, близится к концу, а к результату розыск так не приблизился. Путилин взял на себя проверку паспортных данных и мест проживания немецких парикмахеров, уточнение абонента телефонного номера 96, сбор необходимой информации о нём. А Лавру Феликсовичу дал поручение просмотреть сводки железнодорожных происшествий за текущий месяц, особое внимание уделив Варшавскому вокзалу. Гости оттуда, да и сам Цветочник, могли там засветиться или наследить.
Вяземский связался со Штёйделем и поручил тому забрать описания Цветочника у дежурного Сыскной. А потом настоял на срочности рисовки портретов убийцы, настаивая на том, что без них дальше двигаться невозможно.
Троица уже собралась на выход, но её задержал уже известный официант, взволнованно обратившись к Сушко:
— Господин полицейский… Вас спрашивает дежурный сыскной полиции. Срочные новости…
Сушко, буквально сорвавшись со стула, двинулся к стойке с телефонным аппаратом. Схватив трубку и представившись, Лавр Феликсович весь обратился в слух, а, наблюдавшие за ним товарищи, заметили, как на глазах меняется лицо Сушко. Подбородок отяжелел, скулы напряглись, рот сжался в узкую щель, а левая щека судорожно задёргалась. Четыре минуты он молчал, записывая информацию в блокнот, а потом ответил:
— Принял! Срочно доложите Путилину! Пролётку со свободным сыскным агентом и дознавателем — по первому адресу. Две пролётки к ресторации Анисимова на Фонтанке. Живо! Ждать времени нет!
Положив трубку, Сушко развернулся и заспешил к выходу, а проходя мимо столика с Вяземским и Каретниковым, коротко бросил:
— На улицу!
Когда троица снова собралась вместе, Сушко уже был спокоен и рассудителен, полностью готов к делу.
— Господа! У нас четыре трупа… Че-ты-ре-е! — тщательно скрывая раздражёние, произнёс Лавр Феликсович. — Два с перерезанным горлом у известной вам, Пётр Апполинарьевич, «Музыкальной гостиной», убитые по виду похожи на телохранителей. По месту проживания на Большой Морской слугой обнаружен труп ювелира Соломона Лермана. А на Лиговке, у самого канала… Тело зарезанного Леонтия Шапошникова. Нашего Леонтия!
Спутники молча смотрели на Сушко и ждали его решения, команды о дальнейших действиях.
— На место первых убийств я послал нашего агента с дознавателем. Там уже вовсю работают местные. Да, нам отсюда ближе, однако, у нас другие задачи, — уже совершенно спокойно произнёс Сушко. — Вы, Клим Авдеевич, едете на адрес Лермана. Мы с Петром Апполинарьевичем проследуем к Лиговскому каналу. Судьба Шапошникова меня сейчас беспокоит больше всего.
— Ну-ну… Лавр Феликсович, я ведь вас предупреждал, — Вяземский решился высказать своё мнение. — Как только мы приблизились к Цветочнику, он стал упорнее заметать следы, как лисица своим хвостом, уходя от преследования. Цветочник вовсю старается сбить вас с толку, увести в другую сторону и напрочь нивелировать внимание к собственной персоне. Уверен, что и в этот раз вещественных доказательств будет мизер. Но от этого Цветочник не становится призраком или невидимым. Он вполне реален, и это не мы идём за ним, а он сам ведёт нас к полному провалу расследования. Вот это самомнение и погубит убийцу — мы поймаем его на очередной ошибке.