Щуплый, похожий на подростка, Семён Малахов, одетый в крестьянский кафтан и картуз, подхватил заготовку Каретникова и устремился к воротам соседнего дома.
— Молоко! Свежее молоко! — заголосил Семён из подворотни. — Хозяйка, прими молочника. Продам недорого. Молоко! Свежее молоко!
Вскоре в отверстие ворот просунулась голова заспанной женщины, которая увидев паренька с корзиной молока, отварила запоры. Дальше все произошло быстро и организованно. Сперва в ворота просочилась передовая тройка, а за ней и вся группа Сушко. От неожиданности хозяйка попыталась возражать вторжению незнакомцев, позвала на помощь хозяина, но увидев оружие и полицейские значки, немного успокоилась. Сушко попросил хозяев спрятаться в доме и не открывать двери до конца операции, уверив гражданских в безопасности их положения. Соседей, от нужного дома, отделяли лишь невысокий заборчик и кусты смородины. Теперь хозяйство Акакия просматривалось как с ладони. Дом с окнами на фасаде, позади — большой сарай и маленькая конюшня. За ними большой и высокий забор, прикрывающий владения Супрунова от соседа сзади.
— Очевидно пролётка и лошадь находятся в конюшне, — заметил Каретников, обращаясь к Сушко. — Быстро запрячь не успеют, значит уходить будут на своих двоих. Но не через ворота, а через соседние дворы, где как и здесь, нет серьёзных препятствий.
— Сдаётся мне, что в доме расположился сам Митяй с ближним помощником, а остальные налётчики, в количестве четырёх человек, пребывают в сарае, — уточнил диспозицию Сушко. — Стоит повторить фокус с молочником, который ходит от дома к дому. Уверен, что его крики, после которых ничего подозрительного не происходит, слышали все соседи, и нападения никто не ждёт. И ещё, обратите внимание на чёрный ход из дома во двор, при атаке лиходеи в доме могут использовать его для отхода. Итак, Клим Авдеевич, я вместе с Семёном Малаховым зайду со стороны крыльца. Вы с остальными людьми, скрытно окружив дом и сарай, ждёте моего сигнала или выстрелов. Сами выстрелы будут восприняты городовыми, как команда к оцеплению дома со стороны переулка.
Через короткое время у ворот жилища Супрунова раздалось знакомое:
— Молоко! Свежее молоко! Продам недорого. Молоко! Свежее молоко! Открывай ворота!
Вскоре Савкину надоели заунывные призывы молочника, и Акакий открыл створку ворот, чтобы прогнать назойливого торговца. Но натолкнулся на Сушко: тот, приложив палец к губам, приказал Акакию на ухо:
— Молчать! Полиция! Отойди в сторону!
Зажатый в руке Лавра Феликсовича револьвер, тоже возымел своё действие на укрывателя налётчиков — тот испуганно смолк. Проводив Савкина до крыльца, Сушко передал его своим людям, страхующим окна, выходящие на дорогу переулка. Руки криминального доброхота моментально оказались связанными, а во рту появился кляп из его носового платка.
Не теряя времени, два сыскаря шагнули с крыльца в сумрак прихожей, оповестив налётчиков о своём появлении:
— Полиция! Реки вверх! Бросай оружие!
В ответ раздался револьверный выстрел Михея Лисина, но пуля ушла в притолоку дверей. Одновременно с этим Малахов заметил, как в руках помощника главаря — Фомки Ступина блеснули стволы обреза и раздался звук взводимых курков. Не долго думая, Семён запустил в него бутыль с молоком. Она гулко ударилась в грудь налётчика, а отскочив, с грохотом разбилась об пол, и осколки стекла разлетелись в разные стороны. За бутылью последовала летящая корзина. Эффект этого действия оказался подобен разрыву гранаты. В потёмках горницы налётчики не смогли разобрать, что это было и почему их посекло стеклом, но подумали о худшем. Фомка Ступин, бросив обрез, сел на колени и завёл руки за голову, а Митяй Лисин кинулся к двери выхода на задний двор. Через мгновение он уже был на крыльце и, спрыгнув на землю, ломанулся к конюшне — сейчас он видел только её, стремился только к ней, планируя на лошади уйти от погони, в запале преследования забыв про оружие. Спешка стоила ему свободы. Умелая боковая подсечка Каретникова, прятавшегося у крыльца, остановила неудержимый бег главаря налётчиков. Кувыркнувшись в воздухе, Митяй грудью ударился о землю, и удар этот буквально вышиб из него весь дух. Посиневшими губами Лисин судорожно ловил редкие глотки воздуха, но получалось это не всегда. Уже связанного, его посадили у крыльца, и это положение помогло преступнику отдышаться. Тут подоспели и Сушко с Малаховым.