— Посыл верный, — вступил в разговор Вяземский, — Убийство Коха произошло во второй половине дня. А московский поезд ушёл утором. Теперь убийца будет вынужден ждать завтрашнего утра, утра вторника. Есть время основательно подготовиться к поимке и аресту Леха Туска. Бежать ему больше некуда.
— И я даже знаю, кого нужно будет искать и задерживать, — вставил реплику Сушко.
Это заявление оказалось настолько неожиданным, что все участники беседы молча перевели взгляд на Лавра Феликсовича.
— Вспомните происшествие в начале мая на станции «Александровская», — не без ноток возбуждения заговорил Сушко. — На Варшавском вокзале не досчитались двух пассажиров поезда «Варшава-Санкт-Петербург». Одного нашли мертвым возле путей перед железнодорожной станцией «Александровская». Второй, Адам Францевич Мазовецкий, исчез… Паспорт второго оказался подложным, а вот паспорт убитого настоящим. Но его не нашли! Этот паспорт не нашли. Очень большая вероятность, что документ теперь у Беса, и тот будут покидать Петербург в компании богатых и благородных пассажиров второго класса. А в паспорте погибшего промышленника значилось… Глеб Валерьянович Ефремов… Заводчик коксующегося угля!
— Лавр Феликсович, забирайте своих и готовьте операцию по Николаевскому вокзалу, а мне ещё нужно сделать массу звонков и согласований для завтрашней совместной акции. Одних я вас на вокзал не пущу, уж не взыщите, господа.
Сыскные и Вяземский ушли, а Путилин отправился в помещение с телефоном. «Неужели завтра всё закончится? Или нет? Неделя минула — предоставь Дурново результаты, да ещё и отчитайся по ним» — такие мысли никак не оставляли Ивана Дмитриевича. И он сам себе ответил, но уже вслух:
— Нет, шалишь… Мои не подведут.
Глава 14
Последний день отмеренного срока
Понедельник надолго задержался в Сыскной. Вечерело, но никто не расходился, шла кропотливая подготовка к утренней операции. Пример работоспособности подавал сам Путилин, не сделав дело, со службы ни ногой. А дел ещё было достаточно. Иван Дмитриевич связался с полицейским управлением Николаевского вокзала. Конкретно обрисовав ситуацию, он добился понимания со стороны железнодорожного коллеги Карпа Савельевича Кудинова.
— Иван Дмитриевич, по вашим словам, я делаю вывод, что для блокировки состава понадобятся два дополнительных наряда нашей полиции и ещё два для сдерживания пассажиров, ради их безопасности. Для необходимой, по ситуации, задержки отправления я свяжусь с начальником вокзала. Кто будет главным с вашей стороны, к кому должны будут обратиться старшие нарядов? — по-деловому рассудил глава железнодорожной полиции Николаевского вокзала.
— Лавр Феликсович Сушко будет ждать ваших старших за час до отхода поезда у хвоста состава. И ещё, Карп Савельевич, мне нужны пять комплектов формы железнодорожных служащих. Прямо сейчас…
— М-м-м… Хорошо. Зачем, если не секрет? — слегка опешив, произнёс Кудинов.
— Мои люди заменят проводников поезда. В этой форме им легче будет передвигаться по вагонам, не вызывая подозрения. Преступник ловок, хитёр и очено опасен. Очень…
— Ждите мою посылку через тридцать минут, — закончил разговор Кудинов.
Теперь Путилина соединили с жандармским управлением на железнодорожном транспорте. Состоялся разговор с капитаном Иваном Петровичем Веретенниковым, но получился он долгим и напряжённым. Жандарм задавал массу второстепенных вопросов, не принимая конкретного решения, и тогда Иван Дмитриевич использовал козырь, который всегда помогал в ситуациях общения с жандармами.
— Иван Петрович, преступник особо опасен, он уже нагородил гору трупов в Петербурге, теперь собирается всё это повторить в Москве. Он варшавянин, не исключено, что связан с террористами, и при отходе может взорвать весь состав, а не только себя самого. Здесь политики не меньше, чем уголовки. Давайте поработаем вместе, мы за наградами не гонимся и триумф уступим вам. Мне лишь нужны два человека из вашей службы, для контроля за движением убийцы, если он продолжит свой путь на поезде в сторону Москвы и для быстрого решения проблем с администрацией, если они возникнут. Ваша пара под пули и ножи не пойдёт, у нас самих есть подготовленные люди. Решайтесь, Иван Петрович, дело на контроле у главы нашего департамента и министра, но когда дойдёт до ваших, будет поздно.
Жандарм, наконец, согласился, и Путилину осталось лишь обговорить с ним детали предстоящей операции. Сделав дело, Иван Дмитриевич спустился в помещение сыскных агентов. В нос ударили духота и шум голосов. Одиннадцать сыскных сообща моделировали возможные ситуации при задержании убийцы. Сушко играл роль Беса на уровне «Если я так сделаю, то вы как поступите? Но, если вы так, то я вот эдак. Что дальше?». Спорили до хрипоты, но с появлением шефа все замолчали, давая слово начальнику.