Воздух в горе был жарким. Миэ глотала его с отвращением, словно паршивую брагу. Во рту поселился гадостный привкус серы, глаза напухли от мелких песчинок, что плотной пеленой слились с воздухом.
Расщелина поглотила их почти сразу, стоило ступить в гору. Трех факелов не хватало, чтобы освещать путь и Миэ, нехотя, выколдовала светящийся шар. Она чувствовала магию. Как пес, науськанный на лисицу чует запах добычи, так и волшебники Эрбоса умели "слышать" магию - легкая вибрация воздуха, его бодрящий вкус, ощущение легкости. Стоило разведчикам шагнуть в горы, как волны сильной магии, одна за другой захлестывали волшебницу, будто шторм. Глубоко в подземельях и высоко в горах, магия часто становилась необузданной. Только очень сильные волшебники рисковали колдовать в таких местах. Но, пока путь не углублялся глубоко под гору, магия лишь немного пьянила, и Миэ избегала волшебства скорее из предосторожности, чем от страха.
Стены горы неприветливо ощерились острыми каменными выступами. Свод терялся в непроглядной тьме, та же тьма жадно проглатывала дорогу, что оставалась позади. Миэ содрогалась от мысли, что они могут просто-напросто не найти выхода. Волнений добавлял и жрец: Банру, истинный последователь своей солнечной богини, лишенный ее лика, поник. Тутмосиец силился держаться, но глаза его сделались неживыми, пальцы теребили расшитый пояс. Даже пальцы жреца стали холодными, несмотря на то, что в горе воздух с каждым шагом становился все горячее.
- Развилка! - Сообщил скрипучий голос Хромого и процессия застопорилась.
Миэ проскользнула между Яросом и Дорфом, и, озадаченная, нахмурилась.
До этого относительно широкий путь, рассекал клин бурого камня, что своею пятой сливался с землей, а верхом стремился к свод пещеры. Сливался ли он с ним или нет - оставалось загадкой. Таремка подняла шар так высоко, как могла, но темнота ревностно хранила свой секрет.
В свете факелов каменный клин поблескивал красными и желтыми искорками. Дорога здесь расходилась налево и направо, и оба пути были похожи, словно отражения.
- Чего делать-то? - ворчливо спросил кто-то позади.
Миэ почувствовала на себе несколько вопросительных взглядов. Некоторые смотрели на Хромого. Не хватало еще разделиться, подумала таремка, шагнув в правый коридор.
- Стойте тут, - предупредила она сунувшихся было нескольких деревенских. - Я должна послушать магию.
В правом коридоре вибрация была значительно сильнее, у Миэ почти сразу голова пошла кругом. Женщина поспешно вернулась, дав себе немного времени, чтобы отдышаться.
- Нет времени тут прохлаждаться, - проскрипел Хромой и снова плюнул под ноги. - Как бы наших баб и ребятню не задрали шараши, пока мы тут гадаем да придумываем. Нужно разделиться.
- Верно говоришь, - поддержал Ярос и еще несколько голосов.
- Эрл велел держаться вместе, - напомнил Дорф. - Кто знает, что там за напасть. Большой кучей-то биться лучше.
- Только время зазря потеряем, - стоял на своем Хромой.
- А вместе шкуры целее будут, - подхватили те, что приняли сторону Дорфа.
Миэ, чье плохое настроение достигло пика, привлекла к себе внимание хлопком в ладоши. Эхо подхватило звук, как голодный пес кость, и размножило его. Северяне дружно нахмурились, но умолкли.
- Дорф прав, - таремка взяла сторону кривоносого. - Если мы разделимся, станем слабее.
- Там могут быть глубокие подземелья, харст знает, сколько времени уйдет, чтоб проверить хоть один, - влез Ярос.
- А может и не быть глубоких подземелий, а прямая дорога через горы. - Миэ заметила одобрительные взгляды соратников Дорфа. - Гадать можно сколько угодно, нужно идти, каждый час на счету.
- Вот и идите, - отрезал Хромой. - Кто не хочет маяться дурью, подтирать сопли и тащиться за бабьей юбкой - за мной.
Он больше никого не слушал, лишь туже затянул пояс и скрылся в левом коридоре. Ярос и остальные, - Миэ насчитала десятерых, - двинулись за ним, на прощанье желая остальным удачной охоты и милости Скальда.
- Ослы, безмозглые бараны! - Заругалась волшебница им в след, и осмотрела оставшихся.
Увы, вместе с Хромым, ушли все самые рослые и крепкие из северян. Теперь остался только Дорф и меньше десятка деревенских: из них лишь у троих были мечи - железный и два бронзовых, у нескольких - дубины, обвитые шипастой лентой. Остальные вооружились вилами и острогами. Миэ почувствовала приступ паники, но кое-как подавила нарастающее волнение.
Куда больше волшебницу волновал оставленный им правый коридор. Он буквально сочился сильными магическими волнами, и Миэ рисковала остаться без волшебства - единственного оружия, которым располагала.
- Послушайте, - Таремка нашла в себе силы для ободрительной улыбки, прекрасно понимая, как она действует на мужчин. - Мы зайдем в этот коридор и пройдем его, чтобы найти выход из гор. Нет ничего непосильного, если подойти с умом. Боги не оставят нас в добром деле.
Северяне, воодушевленные, загалдели, сотрясая воздух оружием.
Банру, угрюмый и безучастный, молчал. Миэ хотелось подойти к жрецу и как следует встряхнуть его, чтоб хоть немного привести в чувство. Но она сдержала себя, понимая - порадовать тутмосийца в силах только солнечный свет, и чем скорее они найдут выход на поверхность, тем лучше.
- Не будем же терять время, - как можно решительнее сказала Миэ, несмотря на усталость и ноющие ступни. Она хотела лечь, хоть бы и на сенник прямо тут у стены, дать отдых телу и голове. Но любая остановка могла стать решающей для тех, кто ждал у горной пяты. Да и Банру угасал, как свеча; Миэ проклинала себя за то, что позволила жрецу пойти за ней.
Теперь их поредевший отряд возглавлял Дорф. Кривоносый держал наизготовку меч и уверенно прокладывал путь вперед. Несколько раз приходилось останавливать, чтобы убрать с пути каменные завалы. Очень скоро стал виден и потолок - с него, скалясь, свисали острые каменные сосульки. Чем глубже разведчики уходили в гору, тем уже становился коридор. Наконец, стены сошлись настолько близко, что идти можно было лишь по одному. Отряд выстроился длинной гусеницей и не сбавил шагов.
Миэ изо всех сил бодрилась, но магические волны становились все больше и чаще, лишая ее сил. Отметины светлой богини Виры, полученные Миэ по прихоти судьбы, были одновременно и даром, и проклятием. Те, кто всецело посвящал жизнь служению магии, совершенствовали дар Виры усиливающими эликсирами и отварами, становились отрешенными от мира, теряли интерес ко всему, кроме бесконечных поисков новых заклинаний и создания великих артефактов. Миэ вспомнила мастера-волшебника, которого отец нанял обучать ее магии. Ей едва исполнилось четырнадцать, и дар Виры раскрылся внезапно. Отец тревожился, что дочь его может помешаться рассудком - участь многих, в ком магия просыпался в старшем возрасте. Родитель не поскупился на учителя. Вскоре в их доме появился короткий, сгорбленных под тяжестью прожитых лет, старик, с лысиной, что от старости покрылась широкими рытвинами морщин. Он исправно учил подопечную, наставлял ее в искусстве волшебства и зачарования, помогал изучать книги с гравюрами самых опасных созданий Эрбоса и научал способам, как их одолеть. Но голос его был лишен цвета, слова монотонны, взор давно потух, и, закончив урок, старик спешил в уединенные покои, как молодой муж на ложе первой брачной ночью. Спустя многие годы, мастер просто исчез. Его комнату нашли пустой, всюду были разбросаны книги и осколки склянок для зелий.
Миэ больше никогда не слышала о нем, но каждый раз, думая о будущем, видела себя такой же в старости - заброшенной, отрешенной от мира, старухой с давно умершей душой.
Дорф вскинул руку в тот момент, когда Миэ приходила в себя после нового магического всплеска. Разведчики остановились: первые по цепочке передали последним, что насторожило Дорфа. Миэ, идущая третьей, протиснулась между мужчинами и поравнялась с кривоносым.
Коридор закончился неожиданно. Стены немного разошлись, вливаясь в пещеру. Их трех факелов продолжали жить только два и те угасали, а путеводного шара Миэ не хватало, чтобы осветить всю пещеру, но чернота, что стерегла пещеру, казалась не слишком плотной. Здесь потолок нависал совсем низко, был таким же гладким, как стены и пол; казалось, кто-то нарочно стер в пыль все острые выступы, и избавился от пещерных грибов. В стене, рядом с тем местом, где оборвался коридор, Миэ заметила пустой держатель для факела.