– У вас не найдётся чашечки чаю и булочки со смородиной?
Это был Доктор, весьма зловещий в своём чёрном кожаном пальто, чёрной шляпе, и с моноклем. Его вид немного портила только красная ручка зонта, добавлявшая образу немного неуместной фривольности.
– Превосходно! – радостно сказал Хеммингс. – Арест полного состава.
– Да, но кто арестовывает, а кто арестант? – загадочно сказал Доктор. – Как там сказал поэт?
«Убийца мнит, что убивает,
Или он мнит, что пал в крови, –
Но он, увы, совсем не знает,
Куда ведут пути мои».
Ну, или что-то в этом роде[2]. Пора снова всё поменять, как мне кажется!
Доктор шагнул в сторону, и к общему удивлению в кафе зашёл генерал Штрассер. За ним зашли два штурмовика, но не из Freikorps, а из СС.
Властным голосом Доктор сказал:
– Генерал, к моему сожалению, я вынужден вам сообщить, что в результате злопамятства и глупости этого офицера, деликатнейшая жизненно-важная операция, связанная с безопасностью Рейха, оказалась на грани краха.
У генерала Штрассера было обеспокоенное лицо.
– Мне неприятно это слышать, герр Доктор. Я могу вам чем-то помочь?
– Можете, – решительно сказал Доктор. – Если вы его арестуете и посадите в одиночную камеру со строгой изоляцией, ситуацию, возможно, ещё удастся исправить.
– Конечно, герр Доктор, – сказал генерал Штрассер. – Ничто не может быть проще.
Он кивнул двум эсэсовцам, и те стали по бокам от Хеммингса.
– Герр генерал... – начал Хеммингс, но дальше лишь вскрикнул от боли, потому что один из штурмовиков грубо ударил его по почкам.
– Я не давал вам разрешения говорить, – спокойно сказал Штрассер. – Герр Доктор, пойдёт ли на пользу вашей операции, если этот несчастный офицер повесится в камере? Или, если его застрелят при попытке к бегству... прямо здесь, если хотите.
Соглашайся, Доктор! – подумала Эйс. На мгновение показалось, что Доктор согласится, но затем он покачал головой:
– Пожалуй, нет. Возможно, его действия были продиктованы чрезмерным рвением, а не изменой. С вашего разрешения, я проведу полное расследование, когда у меня будет время. А пока что...
– Разумеется, герр Доктор. Его запрут до вашего распоряжения, – генерал Штрассер щёлкнул пальцами, и эсэсовцы увели Хеммингса.
Генерал обвёл взглядом комнату:
– А это кто?
– Ядро подпольной ячейки, – спокойно сказал Доктор. – Их нашла моя ассистентка... и перевербовала.
– Невероятно! – пробормотал генерал. – И всё это за один день, даже меньше, чем за один день!
– Через какое-то время, – гордо сказал Доктор, – они выведут нас на своих сообщников... на всех своих сообщников. Но на данный момент им нужно предоставить полную свободу действий, даже без слежки. Если другие подпольщики что-то заподозрят...
– Можете не продолжать, герр Доктор. Я предоставляю их в ваши руки, – генерал осмотрел маленькое кафе, словно ему казалось, что от него ждут ещё чего-то. – Милая забегаловка, – пробормотал он.
– Хотите чашечку чаю, генерал? – вкрадчивым голосом спросила Ма Баркер. – Или бутербродик с эрзац-говядинкой? За счёт заведения, конечно – для нас это честь...
– Нет, спасибо, – торопливо сказал генерал. – Быть может, в другой раз. Если я вам больше не нужен, герр Доктор...
Доктор его проводил. Снаружи раздались крики приказов и гул отъезжающих автомобилей.
В дверях снова появился Доктор. Он снял с себя шляпу и пальто и повесил их на стул.
– Что там на счёт чая? – грустно спросил он. – И, может быть, что-нибудь перекусить? Я такой голодный, что согласен даже на эрзац говядины.
– Для вас, Доктор, настоящая ветчина, – сказал Попп, потянувшись рукой под стойку. – Ешьте, сколько хотите.
Ма Баркер налила чашку крепкого чая и принесла её Доктору.
– Арестовал лейтенанта Freikorps, сдал нас гестапо, затем освободил нас, и всё это на одном дыхании, – восхищённо говорила она. Она посмотрела на Эйс: – Ты была права, дорогуша.
– В чём?
Ма Баркер улыбнулась:
– О своём дружке. Он дьявольски хорош.
10. ФОКУС С ИСЧЕЗНОВЕНИЕМ
– Всё уже, Доктор, хватит, – сказала Эйс. – Больше я не могу! У меня мозги как выжатый лимон.
Это было в тот же день, но позже. Они вернулись в свой номер в «Савойе» и сидели на балконе, подальше от микрофонов в комнатах. Был чудесный день; река сверкала под солнцем. На другой стороне были видны павильоны Фестиваля.
– Признай, отсюда вид лучше, чем из ванной, – сказала Эйс.
Она только что закончила вспоминать все подробности её разговора с Поппом и Ма Баркер. Доктор заставил её повторить рассказ несколько раз, а теперь размышлял над услышанным.