Ответила мне Шельма с усмешкой:
— Какая жалость, а я уже планировала немного размяться, — демонстративно пряча кастет в карман.
Первой засмеялась Кларис, а уже затем не выдержала Хельга и все остальные. Не знаю почему, но я смеялся громче всех.
Одна лишь Джуди напряженно смотрела на Джона, словно на что-то решаясь. Когда смех стал стихать, она произнесла:
— Мне нужно кое о чем вам всем рассказать, — посмотрела она серьезно отчего-то именно на меня.
Улыбка на моих губах стала увядать, а копчик зачесался в ожидании неприятностей.
— Мы бы могли сначала уйти отсюда, а потом пообщаться в ближайшем кафе, — мягко ей отвечаю, вот только она в ответ упрямо помотала головой:
— Позже мне будет труднее признаться, — с грустной улыбкой произносит она.
— Признаться в чем? — с угрозой посмотрела на нее Шельма.
Джуди даже отступила на шаг, словно ее ударили.
— Спокойнее! — подойдя поближе, встаю между ними. — Если ты этого действительно хочешь, то рассказывай, — успокаивающе киваю Джуди.
— Я… — словно спрыгнув с обрыва: — Я знала заранее, что Джон попадет в другой мир, — под конец прикрыв глаза. — И я… ничего вам не сказала…
— У тебя должна быть веская причина, чтобы промолчать, — буквально прошипела Шельма.
Услышав подобное, я и сам нахмурился. Пускай мне удалось вернуться, но эти три года… не дались мне так просто, чтобы сделать вид, что ничего не произошло. Мне пришлось буквально научиться убивать людей, чтобы выжить в Бездне. Подобное просто невозможно так просто забыть.
— Почему ты промолчала? — ощутив ком в горле, довольно холодно произношу.
У нее должна быть веская причина, чтобы отправить меня в гребанным ад!
— Я увидела видение, где ТЫ попросил меня не вмешиваться! — со слезами на глазах посмотрела она на меня. — И я лишь недавно поняла, что меня обманули! Я не ВИЖУ ТЕБЯ, как ты мог меня хоть о чем-то попросить? Я так виновата… — под конец тихо заплакав.
Вспомнив все эти ТРИ гребанным года, мне захотелось ее ударить, не знаю, как я сдержался.
— Мне нужно подумать, — это все, что я мог сейчас ей сказать.
Представьте, вас посадили на три года в тюрьму, а потом выяснилось, что вас могли оправдать, если бы один из ваших знакомых дал показания. Его запугали или обманули, но он все это время молчал, признавшись, лишь когда вас уже отпустили. Как бы вы поступили? Я был зол, но и делать глупости я не стал. Мне нужно успокоиться и подумать.
— Мне так жаааль, шмыг, — утирая льющиеся слезы произнесла Джуди.
— Пойдемте уже отсюда, — потерев лицо рукой, устало произношу.
Весь оставшийся путь до поверхности мы прошли молча, под звуки плачущей девушки. Вот только слезами порой ничего не исправить.
***
— Он ушел, — сообщила Шельма подругам, которые пытались успокоить Джуди на парковке какого-то супермаркета.
— Шмыг, что мне теперь делать? — поникла рыжая девушка, расклеившись после признания.
— Да чего ты теперь можешь сделать? — с неприязнью посмотрела на девушку Шельма. — Ты уже наделала дел. Я бы тебя ударила за подобную ерунду, не знаю, чего Джон сдержался…
— Шельма! — прошипела Хельга, довольно красноречиво на нее посмотрев.
— Молчу-молчу, — ничуть не раскаявшись отмахнулась она.
На что Хельга лишь вздохнула, она и сама ещё не определилась, что со всем этим делать.
— Шмыг, лучше бы он меня ударил, я заслужила, — совсем поникла Джуди.
— Я думаю, он поймет, что ты ничего такого не хотела, — неуверенно произнесла Кларис. — Я пойду с ним поговорю, — решительно посмотрев на Шельму. — Куда он пошел?
Спустя десяток минут Кларис стояла возле бара с караоке, откуда доносилась музыка и голос Джона. Прислушивались, девушка услышала слова:
Я жив, покуда я верю в чудо
Но должен буду я умереть
Мне очень грустно, что в сердце пусто
Все мои чувства забрал медведь…
Кларис замерла на пороге бара, пораженная песнью. Она не знала, что Джон умеет ТАК петь! Возможно, все произошедшее его задело куда больше, чем она думала изначально. Пару секунд постояв нерешительно возле двери бара, она все же решает войти. С парнем все же нужно было поговорить, чтобы он не натворил дел.
Моя судьба мне неподвластна
Любовь моя, как смерть, опасна…
Пройдя внутрь, ведьма заняла один из столиков. Людей в заведении было немного, но все они смотрели сейчас на сцену, где с гитарой в руках стоял подросток лет четырнадцати. Было видно, что он изливает свои чувства с помощью песни.