Ева привыкла выходить сухой из воды. С самого детства красота помогала ей ускользать от наказания. Она не знала, что такое ответственность за свои поступки. Если что шло не так, всегда можно было свалить вину на кого-то другого.
Немного успокоившись, Ева принялась придумывать план операции. Если помощница ее мужа все еще торчит на веранде, можно пробраться на второй этаж и сбросить ей на голову что-нибудь тяжелое. Этот план показался Еве простым, а оттого замечательным, и она немедленно приступила к его реализации. Выбравшись из своего укрытия, она осторожно добралась до веранды и, убедившись в том, что стриженая тварь все еще там, украдкой проскользнула на лестницу. Попав на второй этаж, она быстро отыскала нужную ей комнату, вошла в нее и включила свет. Оглядевшись по сторонам, Ева мгновенно увидела то, что ей было нужно: в углу красовалась тяжелая керамическая ваза, из которой торчал пучок сухого ковыля.
«Отлично, — удовлетворенно подумала Ева, взвешивая ее в руках. — Допустим, от порыва ветра распахнулось окно, и ваза, стоявшая на подоконнике, свалилась вниз».
Ева поставила свою находку на подоконник, набрала из стаканчика целую горсть скрепок и принялась бросать их вниз, целясь так, чтобы они задевали металлические скобы. Всякий бросок сопровождался раздражающим звуком. Ева знала, что ощипанная курица долго не выдержит и высунется посмотреть, что там. Так и получилось. Вот на перилах появились руки, а потом и голова, представлявшая собой отличную мишень. Ева снова потянулась к вазе. Легла животом на подоконник и подняла ее над головой…
И тут кто-то крепко взял ее за запястья. Ева хотела разжать пальцы и отпустить вазу, но в тот же момент вторая пара рук высунулась в окно и подхватила сосуд снизу.
— Ну, теперь вы сами все видели, — сказал у нее за спиной знакомый голос.
— Подлец! — закричала Ева, выворачивая шею. — Я с тобой разведусь! Останешься без штанов! Все, все твое будет моим!
— Там поглядим, — ответил Колесников.
Голос его был твердым, а вот коленки дрожали. Если бы один из охранников не засек Еву в окне второго этажа, Настя могла бы пострадать. Или даже погибнуть. Надо сообщить ей о том, что враг нейтрализован и опасность миновала.
Глава 11
Тем временем Бибирчиков, который уже успел здорово накачаться спиртным, стоял возле поста охраны и с изумлением смотрел на важного иностранца с тростью в руках, который уверенно заявлял, что он есть не кто иной, как Отто фон Швентке, муж помощницы босса. Иностранец был загорелым, красивым и властным. Явление третьего мужа Настасьи Лаврентьевой страшно озадачило Бибирчикова, однако он собрался с духом и попросил иностранца предъявить документы. Не пытаясь скрыть раздражения, тот все же достал паспорт, который свидетельствовал, что он действительно тот, за кого себя выдает. Это окончательно сбило Бибирчикова с толку. Если предположить, что этот Отто настоящий, то кем же в таком случае были два первых? Бибирчиков был не в силах сосредоточиться и разрешить эту сложную загадку. Тогда он решил пойти самым простым путем: отыскать Лаврентьеву и устроить ей очную ставку со всеми тремя мужьями.
Кто-то сказал ему, что видел помощницу босса на веранде, и главный консультант направил свои стопы туда. По дороге он наткнулся на того Отто, который разговаривал с заметным прибалтийским акцентом. Его облепили хохочущие красотки, и Бибирчикова захлестнула волна негодования.
— Чем вы, черт побери, занимаетесь? — возмущенно воскликнул он.
Белобрысый Отто посмотрел на него осоловевшим взглядом и заплетающимся языком ответил:
— Машиностроением.
Пока ошарашенный Бибирчиков думал, что бы это значило, тот растворился в толпе, словно кусок рафинада в горячем чае.
Немного потоптавшись на месте, старший консультант понял, что один он вряд ли справится с задачей отловить всех трех Отто, и решил доложить о случившемся Колесникову. После долгих блужданий по залу он отыскал шефа в какой-то нише, но тот так на него рявкнул, что у бедняги Бибирчикова от страха подкосились колени. Он сразу же догадался, что в плохом настроении шефа виновата женщина — а кто же еще?!
На самом деле Колесников был вовсе не зол, а всего лишь сильно взволнован, потому что ему стоило большого труда уговорить Леру Солодкину уединиться с ним для приватного разговора.