Очевидно, здесь была спальня доктора Джейсона. Черный комод с выдвижными ящиками, овальное зеркало в полный рост на колесиках, черное кожаное кресло и кровать под балдахином.
А на этой кровати, рядышком, два голых тела.
Тут Мэтью понял, что было в ящике, напоминающем капитанский рундук.
Задержав дыхание, он шагнул вперед. Свет фонаря скользнул по серой коже. Тела мужчины и женщины. Очень жалко смотрелись обвисшие груди и заросший темным волосом пах женщины. Костлявый труп нищенки, все ребра наружу. Мужчина тоже при жизни плохо питался. Под левой ключицей — татуировка орла. На левой ноге не хватает двух пальцев. Пальцы рук скрючены, будто пытались в агонии уцепиться за свисающий балдахин.
Но самое ужасное, — что заставило Мэтью отпрянуть, — состояло в том, что у обоих трупов не было голов.
Их отрезали. Обрубки шей топорщились рваной плотью и застывшей коричневой коркой. От тел несло засохшей кровью и сладковатой вонью разложения, но заметно было, что эти души покинули царство земное не так уж давно. Мэтью хотел уже опустить фонарь, но это значило бы отдать трупы темноте, и если ему вдруг почудится, что один из них внезапно дернул рукой или ногой, придется потом бродить в мокрых штанах.
Он попятился, не опуская фонаря и держа мертвых под прицелом пистолета, будто способен был убить их второй раз. Где головы? — подумал он. — В кожаном чемодане, который унес доктор Джейсон? И что, во имя Господа, делают два обезглавленных тела у него в кровати?
— …платили за такую грязную работу, — сказал кто-то.
У Мэтью волосы встали дыбом под шапкой. Он застыл в дверях, сердце колотилось, жилы тряслись, нервы готовы были лопнуть и рассыпаться по полу.
Разговор доносился из кухни, говорили двое.
— Надо бы больше, я тебе скажу. Потому что еще и опасная. Ты видел, какие они там короткие!
— Да заткни ты свою помойку! Буллетт свое дело знает.
Послышались шаги — по коридору шли мужланы в тяжелых ботинках. Мэтью выглянул в щель — они уже были рядом, у каждого в руках фонарь. Один тащил на плече джутовый мешок.
— Проклятая работенка! — проворчал тот, что с мешком, и слова эти были встречены фырканьем — то ли презрительным, то ли согласным.
Мэтью вдруг понял, встревожившись не на шутку, что идут они именно в эту комнату. Скрыться можно было лишь в одном месте: обойти кровать и лечь на пол. Он быстро перебрался туда и нажал рычаг, опускающий заслонки фонаря. Перекрыл иллюминацию.
— Ты слышал?
— Что слышал?
— Там какой-то шум.
Они распахнули дверь, вошли.
— Это у тебя в пустой голове эхо, — последовал презрительный ответ. Потом: — Ух ты, смотри, лежат как любовнички. Неужто тебя за сердце не цепляет?
— Ни чуточки. Подсоби-ка мне и мотаем отсюда.
Мешок с глухим стуком лег на пол — футов за пять, если не ближе, от укрытия Мэтью. Что-то оттуда выгрузили, — теперь стук прозвучал тише.
— Давай побыстрее! — сказал один из злодеев, и послышалось шипение.
Потом еще. Вот уж точно змеиное гнездо. В ноздри полез едкий дым.
Ты видел, какие они короткие, — сказал тот нытик.
Короткие?
Тут Мэтью осенило: это же фитили!
Свечой они поджигали фитили, намереваясь разнести весь дом в клочья.
Проглотив слюну сухим ртом, Мэтью встал. Взвел курок пистолета и открыл фонарь. Брызнул свет, выхватив лучом одного из этих типов, поджигавшего последний из четырех фитилей, ведущих к такому же числу черных цилиндров, каждый около фута длиной.
— Прекратить, — велел Мэтью.
Эти двое подпрыгнули от неожиданности. Один даже сам слегка взорвался — то есть громко пустил газы. Мэтью направил пистолет куда-то между ними. Четыре фитиля шипели, дымили, разбрасывали искры от ползущих огоньков.
— Затоптать огонь! — приказал Мэтью.
— Ты кто такой, черт тебя дери? — спросил тот, что пускал газы.
— Затоптать! — повторил Мэтью. Фитили горели в опасной близости к цилиндрам — кажется, эти цилиндры были обернуты в маслянистую черную кожу. — Быстро!
— Ладно, ладно, — сказал один злодей, поднимая руку и показывая Мэтью открытую ладонь. А потом, будто они всерьез отрабатывали этот прием выхода из затруднений, второй злодей бросил свой фонарь Мэтью в голову. Мэтью отпрянул, и фонарь ударил в плечо, и кремневый пистолет бабахнул, среагировав на конвульсивное нажатие пальца. Пыхнул клуб дыма, пуля врезалась в стену, ребра изобретения Оливера Квизенханта упали, отрезав свет фонаря Мэтью. Пока эти двое бежали прочь, а комната наполнялась дымом, Мэтью успел подумать, что этот аппарат явно нуждается в доработке. И тут же до него дошло, что огни фитилей уходят в бомбы, и хотя два он затоптать успеет, но остальные огни уже вползают внутрь, ярко пылая на входе.