– А в каком случае возникнет?
– Если ты не захочешь разделяться.
Бессан недоуменно уставился на мага. Неужели такое действительно возможно? Неужели можно захотеть остаться чудовищем? Если это так… Он испытал почти непреодолимое желание отказаться от этой затеи. Почему, в конце концов, он должен это делать, жертвовать собой, своим замком и свободой, даже, как выясняется, человеческим обликом? Что они выиграют от этого безумного предприятия? Но для всадника нет большего позора, чем проявить трусость, и Бессан промолчал.
– Ты соединишься первым, – продолжил инструктаж маг. – Я тебя проконтролирую. Но ты должен стоять смирно и ждать меня. Повтори это несколько раз. Не хочешь вслух, то хотя бы мысленно. Стоять, ждать. Взлетать только следом за мной. И лететь точно за мной. Просто не выпускай из виду мои пятки. Это очень важно. И это единственное, что тебе действительно нужно запомнить, все остальное сделается само собой.
– Ты обращаешься со мной, как с неразумным ребенком, – Бессан старался говорить спокойно, но кулаки его сами собой сжались. – Ты пытаешься меня разозлить?
– Я пытаюсь тебе жизнь спасти, бестолочь! – неожиданно взорвался маг. – Нам над морем лететь, ты это понимаешь? Если тебя в море унесет, и ты там к вечеру устанешь и разделишься, не говори мне, что я не предупреждал!
Бессан оторопел и даже немного испугался. Как бы всадники ни выпячивали свою гордость, а злить магов мало кто решался. Так вот исчезнешь неведомо куда и никогда обратно не появишься. Но Тень, кажется, не рассердился всерьез.
– Давай, начинай, – сказал он и усадил на загривок Бессана одно из своих жутких чудовищ. – Просто стой смирно и ничего не делай.
Бессан стиснул зубы, изо всех сил стараясь не зажмуриться. Плечи, шею и затылок вдруг обдало жаром. Стало страшно, так страшно, как еще никогда не бывало, даже в детстве, когда тайком забираешься в старую башню, где водятся привидения. В башню, по крайней мере, толкает азарт исследователя, и предвкушение опасности приятно будоражит нервы, а сейчас отчетливое понимание неправильности происходящего заставляло цепенеть от ужаса. Бессан чувствовал, как в нем что-то изменяется, словно утрачивается, исчезает что-то важное, и он едва не заорал. Наверное, заорал бы, не постеснялся, просто горло внезапно сдавило. Захотелось отчего-то поднять руки, и хотя маг велел стоять смирно, желание казалось непреодолимым. Да какое, в конце концов, дело до слов какого-то мага, когда тут такое творится! Бессан вытянул руки в стороны и ощутил их по-новому. Что-то было не так. Все было не так.
Нет, на самом деле, это не так страшно, как показалось поначалу. Бессана охватил азарт. Даже удивительно, когда успел так испугаться. Да и было бы чего! Ведь это действительно так просто! Просто прыгнуть со стены вниз и…
– Стой! – Кто-то схватил его за плечо. – Забыл? Ты должен идти за мной.
Ах да, это же Фосс. И что-то такое он говорил. Да, что-то насчет того, чтобы следить за его пятками. Бессан рассмеялся. Даже не от этой конкретной мысли, просто ему стало очень весело.
– Ты уже все забыл, – укоризненно говорил ему маг. – А я тебя предупреждал. Давай повторим все сначала. Ты должен лететь точно вслед за мной. Ни право, ни влево. Теперь скажи это сам.
– Я должен лететь за тобой, – послушно повторил Бессан, и звук собственного голоса немного его отрезвил. Действительно, собирались ведь по делу лететь. Ох, знал маг, что говорил, и зря Бессан ему не верил. Мысли в голове ворочались с трудом, вялые, будто пьяные, зато желание немедленно сорваться с края стены и лететь навстречу солнцу прорезалось нестерпимо остро. Бессан собрал волю в кулак и постарался хотя бы внешне делать вид, что у него все в полном порядке.
– Хорошо, а теперь я.
Фосс пересадил своего летуна на плечи и в считанные мгновения слился с ним. Теперь перед всадником стояло жуткое чудище с двойной головой, с человеческим телом и ногами, но с огромными кожистыми крыльями, упирающимися в землю когтями на сгибах. «Я такой же!» – эта мысль мелькнула в голове Бессана где-то на краю сознания, но ужаса не вызвала. Напротив, отчего-то было смешно.
– Все, полетели, – скомандовал маг и первым прыгнул вниз. Его крылья упруго распахнулись, поймали ветер, и он взмыл над прибрежными скалами.
«А как же я полечу? – вдруг совсем по-человечески подумал Бессан. – Я же этого никогда не делал».
Но оказалось, что его новое тело отлично знает, как ему быть. Ноги сами оттолкнулись от кромки стены, руки (или крылья?) сами распластались в стороны. Так легко, так весело!
Бессан недаром был хозяином замка, командиром не только над простыми солдатами, но и над другими всадниками, человеком, которого лишить владений смогли лишь значительно превосходящие силы противника. Он обладал твердой волей и холодным рассудком, и эти качества помогли ему сейчас не потерять голову окончательно. Это все наваждение, напоминал он себе. Проклятые магические штучки. Нужно держать себя в руках и делать то, что велено. Не терять из виду мага, следовать точно за ним. По делу, все же, летим. Он постоянно твердил это про себя, и только это не позволяло ему отвлечься, поймать первый попавшийся ветер и умчаться куда глаза глядят.
Они летели над морем. Маг что-то рассказывал об этом, мол, здесь их не разглядят с берега войска противника, которые как раз сейчас должны двигаться к замку Аит, то есть им навстречу. Пожалуй, если бы их с такого расстояния разглядели, то наверняка приняли бы за крупных морских птиц, высматривающих добычу в воде. А волны сверкали невыносимо ярко. Хотелось сложить крылья и броситься головой вниз, чтобы вынырнуть потом с рыбкой в клюве, как это делали быстрые белые птицы у самой поверхности. Но что-то останавливало Бессана, не то собственная установка следовать за магом неотступно, не то инстинкты самого летуна, который понимал, что размах крыльев едва ли позволит ему взлететь с поверхности воды. А маг летел прямо, ни на что не отвлекаясь, словно для него вовсе не существовало этих многочисленных соблазнов вокруг.
Потом берег изменился. Бессан даже не сразу сообразил, отчего так жадно втягивает носом воздух. И вдруг разглядел на скале замок и все понял. Должно быть, он узнал родные места еще до того, как они сложились в знакомую картину, вот и принюхивался инстинктивно, словно зверь. Сразу понять, где он находится, конечно, было бы сложно, ведь он никогда не видел побережья с такого ракурса, с воздуха над морем. Но сомнений быть не могло: он сразу узнал это нагромождение серых кубов на утесе, подножие которого заросло низким лесом.
Маг заложил крутой вираж, резко пошел на снижение, словно опасался, что его заметят из замка. А впрочем, скорее всего именно этого он и опасался. Бессан последовал за ним неохотно. Ему уже стало ясно, что их полет закончен, но он не хотел его заканчивать. Только привычка к военной дисциплине заставила его приземлиться на песчаном берегу, в нескольких шагах от кромки леса.
И тут возникла заминка. Бессан не вполне представлял, что ему делать теперь. Хотелось-то ему снова взмахнуть крыльями и лететь дальше, но ведь, кажется, прилетели. Фосс подошел к нему поближе и внимательно посмотрел в глаза. Выглядел он уже вполне по-человечески.
– Опять забыл? Давай, разделяйся. Снимай его. Плечом. Ну?
С трудом припомнив наставления, Бессан дернул плечом и тут же, практически сразу, почувствовал собственные руки. Летун отлепился от него без особенных ощущений, и теперь кривые цепкие лапы неуклюже переступали по плечу человека. Бессан вздрогнул и ошеломленно заморгал, словно его только что разбудили от яркого, правдоподобного сна, и он теперь силится понять, кто он и что с ним происходит. По спине снова пополз холодок, когда он осознал, насколько только что был… не собой. Нет, магия – это занятие не для простых честных людей. Маги – чокнутые, он всегда это знал, а теперь лишний раз убедился. Он поднял глаза на своего спутника… и остолбенел.
У мага была бородка. Не то, чтобы длинная, но она делала его совершенно неузнаваемым. Над верхней губой росли усы, и волосы стали длиннее. Свежий морской ветер растрепал их, поставил торчком. Поймав ошеломленный взгляд всадника, Фосс провел рукой по волосам, пытаясь немного пригладить их.