Качая мышцы, ты не подходил даже к половине от требуемого для поломки лимитера. Приходилось обращать внимание на энергию самого организма — я изучал ее не один день, мог придумать миллиард способов обретения могущества с ее помощью, но именно ее развитие раскрывало перед тобой новый потенциал. Для кого-то эта фраза покажется радостной, а для меня — проклятием. Нужно было родиться с еще более убогим лимитером, который сломается до того, как ты научишься использовать энергию.
Но и тут была проблема. Что выгодней, стать могущественным сразу, обретя силу верующих всего мира, или сломать лимитер, и получить безграничный потенциал к развитию? Да, эти вещи взаимоисключающие. Два способа достижения огромной силы, но пути к ним — абсолютно разные. Если не повезет, и у тебя будет хороший потенциал для развития, ты уже проиграл, в таком случае придется достичь силы, которая не доступна большинству, вложить гига усилия для сотрясения своих пределов, на что способны… единицы.
Поэтому я остерегался того, что Кинг может сломать свой лимитер. Хотелось бы, чтобы он пошел по куда более легкому пути, и тем самым обрек себя на ограниченность. Но навряд ли.
Обратившись к ясновидению и подсмотрев, что делает Кинг, и собирается ли он вообще нападать, я с сожалением для себя увидел близ него саму Псайкос. Само ее присутствие сложностей не прибавляет, она слаба, но вот знания… она уже заставляла лимитер Кинга трескаться.
— Победишь Мегамозга, и станешь сильнейшим, бой с ним определенно позволит тебе прорваться на новую ступень, — эта хитрая женщина уже вела Кинга в мою сторону. Окутавшись в псионическое поле, оба спокойное летели по небесам, над одним из городов. Как бы что не казалось, у шрамированного героя была не просто сила судьбы, он обострил псионические способности, и прибавил к ним какие-то личные разработки — вроде превосходного меча, прочных доспехов, и всего того, что с одной стороны должно быть бесполезным, но с другой — это вышло из-под его руки. А значит сила предметов по определению зависит от его желания.
— Что ж, — был способ бороться с ним, пускай он и БЕЗУМНЫЙ. — Вам не стоит тут находиться.
Щелкнув пальцами, телепортировал отсюда людей. Никого в радиусе пары киллометров со мной не должно находится, однако шиноби — другое дело. Я многозначительно посмотрел на них, и те спрятались в подпространстве, после чего я преспокойно вышел наружу. Там, всего через каких-то пару жалких секунд показались они. Находящиеся в псионической сфере, в буквально героических доспехах. Кинг, смотрящий на меня, как на зло, как на мусор, и Псайкос, для которой это была не более чем забава и месть.
— Судьба свела нас вместе. Свет и тьма, герой и злодей… всадник смерти и светоч, — буквально пародируя какого-то паладина, изрек Кинг. А учитывая эмоциональный фон, он был жутко рад произнести именно эту фразу, сердечко затрепетало. Словно для него это все игра. — Я долго тренировался, чтобы стать псионическим-рыцарем и свергнуть тебя.
А ведь когда-то я был таким же… Был нарочитым злодеем, поскольку это весело. Что ж…
— О, я ждал, когда ты придешь, всемогущий герой! — артистично сделав шаг вперед, я вскинул свои руки. Вокруг меня мигом материализовался черный плащ, а на голове появился синий шлем, завершая злодейский образ. В миг вокруг так же сформировалась сотня брейнботов, заставивших Псайкос немного заволноваться. — Позволь сказать, что ты в моей ловушке!
— Да мне плевать, я не слушаю злодеев, — и в этот момент всего-то преодолев пространство, он оказался вплотную, и посмел прервать мою наигранную речь взмахом своего клинка — лезвие прошло на том месте, где еще секунду назад находилась голова, а вслед за взмахом появилась псионическая вспышка, разделившая на части мое злодейское поместье, находящееся в горах, а так же и сами горы — всё, находящееся на пути воздушного лезвия, разрезалось пару тысяч раз, и осыпалось в самую настоящую пыль. Каждый брейнбот был так же уничтожен, эта была не просто бездумная атака, она была еще и… эффективной!
— Ты же сам вел себя, как тупой герой! — появившись высоко в небе, я расстроился, что мое подыгрывание так проигнорировали.