— Где я? — слабым голосом спросило тело, не раскрывая глаз.
— Где-где... В природЕ, — фыркнул Война. — В небе, конечно.
— Вот как... — Тело уныло помолчало. — Значит, правду друид говорил...
— Ты это... пить будешь? — спросил Война, запуская руку в мешок.
— Буду, — тут же среагировал оживившийся верзила.
Рыжий конь неторопливо поднимался в небо, не обращая внимания на возню у себя на спине. К тому времени, когда он догнал трусящих по облакам Всадников, Война и его новый приятель почти прикончили бутылку, и теперь рыжий учил юношу какой-то не особо мелодичной, но очень непристойной песне.
— "...есть у башни задний ход — храбрый ярл её возьмёт". Правильно?
— В первый раз встречаю такую смелую бабу! — с придыханием промурлыкал наглый здоровяк и примостил голову на пышный лиф юноши. — Красавица, ты так похожа на мою возлюбленную — можно, я буду звать тебя Брунгильдой?
— Нет! — рыкнул побагровевший Война и отпихнул бесстыдника, который уже вовсю начал распускать руки. Развеселившиеся Всадники в один голос застонали и закатили глаза.
— А это твои прекрасные подружки? — воин поднял помутневшие глаза на гнусно хихикающих Всадников.
Смешки мгновенно прекратились, лица вытянулись и посуровели.
— Па-аехали к вам! — заорал рыжий и икнул, пустив из угла рта струйку слюны. — Эрик герой! Эрик Рыжий всех вас ублажит! И потом ещё по пивку. И с мясом!
— Может, вернём его туда, где взяли? — хмуро процедил сквозь зубы Жертвоприношение.
— Я сейчас сам его прикончу, — пообещал Голод, хищно оскалившись.
Смерть никак не прокомментировал происходящее, а просто щёлкнул костяными пальцами, и наглец исчез. Рыжий конь облегчённо выдохнул.
— И корыто его убери, — пробурчал, остывая, Голод.
Всадник в капюшоне клацнул костями ещё раз, и волны с оглушительным всплеском столкнулись на том месте, где только что стоял корабль. Всадники поглядели друг на друга и медленно тронулись вперёд.
— Куда ты его?.. — тихо спросил Война, наклонившись к Смерти.
— Далеко, — обронил Смерть.
— Он хоть дорогу назад сможет найти?
— Ничего, такое не тонет. Доберётся как-нибудь. — Смерть немного помолчал и вздохнул. — Вообще, дурацкое сейчас время. Если этот урод не погибнет на обратном пути — увидишь, действительно в герои выбьется.
Наездник
В стойле, как всегда, было неестественно тихо — вокруг отсутствовала посторонняя материя, которая могла бы шуметь. Постороннему времени в Покои также не было доступа, но обитателям этого места хватало и собственного, которое выделялось им на рабочие нужды в неограниченном количестве. В основном его тратили на то, чтобы как следует выспаться.
По окончании каждого рабочего дня Всадники ставили внешнее время на паузу, открывали портал в Покои и расходились по своим домикам. Кони, напротив, предпочитали совместную ночёвку в конюшне — пристройке пятого коттеджа, который считался гостевым и почти всегда пустовал. Вообще-то неподалёку, в шестом и последнем здании в бесцветном облаке Покоев, жили ещё двое: красивая женщина с безумными, чуть раскосыми глазами и худой мужчина с потухшим взглядом. По слухам, там обитал ещё и старый слуга, но непроверенные данные на общем собрании было решено игнорировать. Странная пара в средневековых костюмах обычно прогуливалась в вишнёвом саду, слушала классическую музыку, звучавшую из ниоткуда, и предпочитала держаться особняком — лишь изредка их навещал одинокий Всадник в белом плаще с красной подкладкой. Навязываться четверым наездникам не хотелось, так что знакомство с соседями всё как-то откладывалось — стороны ограничивались вежливыми кивками при встрече.
Рыжий жеребец проводил взглядом через окно удаляющуюся пару, дожевал сено, поднял голову и задумчиво сообщил:
— Сегодня нашего гнедого видел.
Чавканье прекратилось. Все уши развернулись к нему, морды приняли вопросительное выражение.
— Сдаёт старик... — с сожалением качнул головой рыжий. — Тяжело ему. За столько времени привык ко всеобщему почитанию, а тут на тебе: не то что почтения не дождёшься — скоро узнавать перестанут. Эх, годы наши, годы....