Я аж поперхнулся. Наглость несусветная, но…
— Этого не могу обещать, ордена выписывают на уровне премьер-министра. Но медаль за отвагу постараюсь вам выбить.
— Хорошо, — принял решение Льюи. — Я, так и быть, согласен, милый.
И он с гордо задранным носом протянул мне руку. Пришлось пожать. Я пересказал ему наш план, вместе мы внесли разумные коррективы, договорились о времени и месте встречи. Манерный вампир показал себя неплохим тактиком, и он достаточно разбирался в политике, чтобы ему долго не объяснять, какие потрясения ещё ждут этот городок, пока «виновник» беспорядков сидит в тюрьме без суда и права переписки.
Потом я быстро набрал эсэмэску Эльвире: «Сегодня с одиннадцати до часа ночи (я подчеркнул эти слова) я покидаю Поркс. Передай мои извинения нашему общему другу Маклаку». Меньше чем через полминуты пришёл ответ: «Всё поняла, не дура». Конечно, Маклак мог проверить список пассажиров, но я понадеялся, что ему не удастся это сделать — Эльвира сумеет отвлечь кого угодно. Больше я постарался об этом не думать. Потому что перед глазами уже встал образ моей рыжеволосой журналистки в вечернем платье на ужине, да не со мной, а с этой наглой обезьяной в нашивках старшего сержанта, брр… Хорошо хоть, что я мог ей доверять, она лишнего себе не позволит, причем Маклак ей явно антипатичен. Это меня немного успокоило, ненадолго, но всё же…
Теперь оставалось позвонить Чмунку с просьбой, чтобы меня забрали. Вождь приехал сам минут через двадцать, которые мы провели с вампиром за милой беседой на отвлечённые темы под пару чашечек кофе. Шучу, на самом деле в комнате повисла нескончаемая напряженная тишина, поэтому, когда у меня наконец зазвонил сотовый, я радостно схватил трубку:
— Да?
— Буду у подъезда через минуту, — услышал я голос Чунгачмунка.
— Ну что ж, мне надо идти. — Теперь уже я пожал руку призадумавшемуся Льюи. — Надеюсь, вы не передумали?
— Нет-нет, просто думаю, что надеть.
— Хорошо, тогда увидимся в назначенное время.
Выйдя на улицу, я увидел рядового Чмунка на велосипеде.
— Ты хочешь сказать, мы поедем на этом до резервации вдвоём?
— Хук, брат. Садись сзади. Мой мустанг выдержит двоих.
— А где Пухлый Гризли?
— Его арестовали.
— Как?!
— Не беспокойся, Блестящая Бляха, это не из-за тебя. Его каждую неделю арестовывают — или за пьяное вождение, или за нарушение общественного порядка. Выпустят через два дня, как обычно. Мы малая народность, к тому же он у нас юрист, все лазейки в законах знает.
Мне ничего не оставалось, как надеть солнечные очки и сесть на багажник. Вождь тронулся с места. Поскольку держаться было не за что, мне пришлось взять его за талию.
— Да, так нас остановят первые же вампиры, — буркнул я под нос, мысленно добавив про себя: «Но сначала высмеют, и справедливо!»
Действительно, вид индейца в национальном костюме и боевой раскраске, везущего на багажнике современного велосипеда здоровенного меня, обнимающего его за талию, был настолько нелеп, что над нами хохотали не только вампиры, а абсолютно все. Граждане высовывались из окон, выходили из уцелевших кафе, тыкали в нас пальцами, кое-кто даже пытался снимать на камеру. Но главное, что все встреченные вампиры так смеялись, что и пытаться тормозить нас не стали. А значит, получается, мы выиграли? Какой-то час позора, и Чмунк вырулил за околицу…
Когда мы добрались до бункера, уже начало темнеть. Внутри, за компьютерами, нас ждали Быстроногая Связь, Поцелуй Енота, Холодные Ноги и Тёплые Мокасины. Мы ещё раз бегло обговорили детали предстоящей операции. Потом наскоро перекусили холодными хвостами бобров и вяленой буйволятиной, а вот запеченных в глине перепелов сегодня не было.
— Перед заданием никакой огненной воды, — предупредил Чмунк.
Индейцы печально вздохнули, но сурово кивнули.
— А после хоть залейся!
Те же индейцы радостно начали толкаться локтями. Как дети, правда?
После ужина Чмунк подсунул мне чашку ароматного травяного чая:
— Выпей, брат. Тебе надо отдохнуть, через три часа мы выступаем.
— Хорошо бы, — согласился я. — Операция рискованная, все нервы на пределе.
— Я понимаю, — сказал Чмунк. — Поэтому и дал тебе этот напиток.
— Он расслабляет? — уточнил я, не узнавая свой голос. Он слышался откуда-то издалека. Оттуда же послышался голос Чмунка:
— Все воины пьют его перед началом охоты.
Я не заметил, как провалился в глубокий сон.
Во сне я видел Эльвиру и Маклака. Им было очень весело вдвоём. Они обнимались хоботами, а старший сержант, подпрыгивая вверх, опылял все цветы, которые тянули к нему свои жадные лепестки. Почему-то именно это вызвало во мне приступ жгучей ревности. Я поспешил к Эльвире на всех четырёх ногах, грозно склонив лосиные рога, но она протянула мне посыпанный сахарной пудрой пончик комиссара Жерара, а из пончика неожиданно вылез червяк с головой профессора Хама Хмельсинга и обозвал меня дураком. Я ещё удивился, чего бы это Хаму Хмельсингу говорить голосом капрала Флевретти, но тут Эльвира запрыгала на месте, издавая боевой клич индейцев, и ближайшая сосна вдруг потрясла меня за плечо.