Она отправилась на кухню и, чтобы успокоиться, налила себе большой стакан воды.
Они жили в Сан-Франциско уже четыре недели; оставалась пара недель до Рождества. Они остановились в квартире Ральфа Стэкпоула, друга Диего, с которым тот познакомился в Европе. Люсиль и ее муж Арнольд жили в том же доме, а поскольку Арнольд тоже был художником, пары подружились.
Фриде нравился Сан-Франциско. Долгое время она не знала других городов, кроме Койоакана и Мехико. Затем в ее жизни появилась Куэрнавака. И вот она в Америке — Гринголандии, как она ее называла. То, о чем она мечтала еще с Алехандро, воплотилось в жизнь. Постепенно Фрида изучила весь город.
— Тебе не стоит ходить за мной по пятам, — заявила она Диего. — Я не заблужусь! Мне нравится гулять по городу и удивляться.
С тех пор как художница впервые очутилась в китайском квартале — который, к ее удивлению, оказался всего в нескольких улицах от квартир Стэкпоула, — он неизменно приводил ее в восторг. При всяком удобном случае Фрида отправлялась бродить по его улочкам, где всегда было полно народу. Ей нравились крыши пагод и колокольчики, которые висели перед дверями и тихо звенели при малейшем колебании воздуха. Она заходила в лавки с самыми необычными товарами, какие только можно себе представить. Живые лягушки и насекомые, пенисы животных и травы, от одного запаха которых можно было отдать богу душу. Она любила заглядывать в магазины, где продавались ткани, пуговицы, тесьма и ленты, маленькие фонарики и тысячи других ярких вещей. Ей нравились и обитатели квартала, особенно дети, которых она находила очень красивыми. Гораздо красивее гринго, у которых лица напоминали черствый хлеб.
Недалеко от их квартиры раскинулся залив. Фрида влюбилась в океан с первого взгляда. Едва увидев его необъятную гладь, она сняла обувь и чулки и босиком побежала к воде. Волна ударилась о ноги, намочив подол тяжелых юбок, но Фрида не возражала. Она и не представляла, что вода может быть такой холодной. Она каталась на трамвае вверх-вниз по невероятно крутым улицам и наблюдала, как выгружают в порту огромные корабли. По вечерам она обычно сопровождала Диего на какой-нибудь прием, коктейльную вечеринку или одну из многочисленных лекций о связи политики и искусства, которые его приглашали прочесть.
Когда несколько месяцев назад Ривера получил приглашение расписать Фондовую биржу Сан-Франциско, а затем и Калифорнийскую школу изящных искусств, он недолго раздумывал. С тех пор как товарищи по партии отреклись от него, ему было неуютно в Мексике. К тому же новое правительство отказалось от веры в революцию в пользу власти капитала и больше не нуждалось в искусстве монументалистов. После возвращения из Куэрнаваки Диего сидел без работы. Если он хотел рисовать, нужно было покинуть Мексику. Заказ из Сан-Франциско оказался для него спасением. Правда, ему, как ярому коммунисту, сначала не хотели оформлять визу. Но Дуайт Морроу и торговец искусством Альберт Бендер поручились за него. Так они и попали в Штаты.
— Я же говорил, мы с тобой обязательно поедем в Америку. Сначала в Сан-Франциско, а однажды и в Нью-Йорк. Вот увидишь, — торжествующе заявил Диего:
Мечта Фриды стала реальностью. Сердце у нее трепетало от предвкушения, когда она спускалась по трапу в аэропорту Сан-Франциско. Она глазела по сторонам, жадно впитывая в себя чужие ландшафты.
Но Гринголандия оказалась другой — не такой, как ей представлялось. Земля, которая издали казалась золотым слитком, при ближайшем рассмотрении пестрела ржавыми проплешинами. Некоторые города напоминали мексиканские, но большинство разительно отличалось. Небоскребы и огромные промышленные предприятия, заслоняющие горизонт, сумасшедшее движение на дорогах, непонятный и чуждый образ жизни. Да еще вечные коктейльные вечеринки. Они ей не нравились. На таких сборищах она всегда стояла рядом с Диего и молчала, потому что не знала, о чем говорить со всеми этими незнакомыми людьми. Американцы казались ей невероятно зажатыми. В них не было изюминки. И если они обращали на нее внимание, то только из-за необычных нарядов. Фрида собирала впечатления, хорошие и плохие, вдохновляющие и отталкивающие. Она воплощала их в своих картинах, хоть ей и приходилось заниматься рисованием в условиях, не особо располагающих к творчеству.
«Здесь изображена я, Фрида Дало, с моим любимым мужем Диего Риверой. Я написала этот портрет в прекрасном городе Сан-Франциско, штат Калифорния, для нашего друга мистера Альберта Бендера, в апреле 1931 года». Фрида сделала шаг назад, все еще сжимая в руке кисть.