Фрида наслаждалась временем, которое проводила с семьей, особенно с отцом, Кристиной и детьми. Но у Диего после возвращения в Мексику настроение вскоре испортилось. Ему больше нравилась жизнь в Америке. И над чем он будет работать, когда закончит роспись лестницы в Национальном дворце? Новых заказов не предвиделось. Последнее время Ривера носился с планом строительства дома в Сан-Анхеле, пригороде Мехико, километрах в четырех от Койоакана. Впервые увидев чертежи, Фрида испугалась. Оказалось, Диего решил построить два дома — большой для себя и поменьше для жены, — соединенных разводным мостом на уровне крыши.
— У каждого из нас будет своя студия. Ты можешь рисовать когда вздумается. Ты же всегда этого хотела. Будет здорово, Фрида, вот увидишь, — убеждал он ее.
Но Фрида решила, что это лишь отговорки.
— Значит, вот как ты себе представляешь наши отношения? — упрекнула она мужа. — Ты хочешь, чтобы я была рядом, но на безопасном расстоянии. Смотри, как бы мне самой однажды не захотелось поднять разводной мост.
Глава 13
— Но мы же только вернулись. Я еще даже не распаковала чемоданы, а ты снова рвешься в дорогу! — Фрида с сожалением оглянулась по сторонам, стоя в центре своей красивой разноцветной кухни. На столе лежали яркие перцы чили и баклажаны, лимоны, помидоры и цветы, которые она купила на рынке. — Хватит с меня пока Соединенных Штатов. Там сейчас холодно, а здесь начинается самый прекрасный сезон, Диего. — Она принялась раскладывать продукты по большим глиняным чашам.
Диего взял ее ладони в свои:
— Послушай, Фридита, Нью-Йоркский музей современного искусства предлагает мне персональную выставку. Раньше такой чести удостаивался только Матисс. Это будет мой триумф в Америке.
— А как же твоя работа в Национальном дворце? Нет лучшего места, чтобы донести твои идеи до людей. Ведь ты сам хотел продвигать революцию через искусство!
Диего пожал плечами.
— Но американских рабочих тоже нужно освобождать. Они продвинулись намного дальше в плане индустриализации. Видела, какие огромные фабрики в Штатах? Сейчас особенно важно просвещать пролетариат, убеждать его в правоте нашего дела. Точно так же, как рабочие строили заводы, они будут строить и социализм.
— Одна выставка в музее их точно не убедит.
Но Диего стоял на своем:
— Во-первых, Нью-Йоркский музей современного искусства — лучший в мире, а во-вторых, мы же едем в Детройт, в самое сердце американской автопромышленности.
Спор затянулся. Диего и Фрида ходили по кругу, многократно приводя одни и те же доводы.
Наконец Фрида сдалась. Чутье подсказывало ей, что будет неплохо на время уехать из Мексики. Политический климат становился все более тяжелым. Кроме того, передними открывалась возможность заработать, которой не стоило пренебрегать. Как знать, может, через несколько месяцев ситуация в Мексике изменится к лучшему. И все же художница не горела желанием снова собирать чемоданы. В последние месяцы она так скучала по Мексике. Эта страна жила в ее сердце, их прочно связывала общая история. Здесь она могла прослезиться, взглянув на цветущее дерево жакаранды или красивую индейскую женщину; здесь у нее семья и друзья. А в Америке все холодное и поверхностное, и никто не позволяет заглянуть себе в сердце. Там у Фриды вообще не было друзей. Она глубоко вздохнула. Конечно, придется ехать с Диего. Она бы никогда не отпустила его одного.
Она прошлась по комнатам casa azul, раздумывая, какие вещи упаковать в чемоданы, чтобы прихватить с собой немного дома, которого ей будет так не хватать в Гринголандии.
Спустя два дня Диего, покачиваясь, прогуливался с ней по палубе корабля.
— Ты только подумай, мы плывем на «Морро касл»! — восторженно кричал он.
Фрида могла понять энтузиазм мужа. Пароход совершал регулярные рейсы между Гаваной и Нью-Йорком и славился высоким уровнем комфорта. Американцы пользовались рейсом на Карибы, чтобы запастись спиртным в обход сухого закона.