— Скучаешь по нему? — тихо спросила Матита.
— Больше, чем по кому бы то ни было. Я пишу ему каждый день и даже оставляю в конце отпечаток своих губ… — Она помолчала и продолжила: — Но, сказать по правде, жизнь проще, когда его нет рядом.
— Фрида! — резко оборвала ее Матита. — Как ты можешь такое говорить? Конечно, место женщины рядом с мужем!
Художница пожала плечами.
— Я очень люблю Диего и не могу представить себе жизнь без него, и все равно жить с ним не так-то просто.
— Вот бы и мне испытывать нечто подобное к Пабло, — мечтательно произнесла Кристина и при этом скорчила забавную рожицу. Напряжение, разлитое в воздухе, мгновенно растаяло. Женщины громко рассмеялись.
Когда они снова успокоились, Кристина взяла Фриду за руку.
— Радуйся, пока можешь так любить.
— Точно, — согласилась с ней Люсьенн. — В конце концов, ты можешь выразить свои чувства в картинах.
Подбежала зареванная Изольда: она ободрала коленку. Кристина посадила ее к себе и подула на ссадину. Это зрелище расстроило Фриду. «Я была бы отличной матерью», — подумала она. Изольда тут же позабыла о боли и подскочила к Фриде:
— Поиграешь со мной в куклы? Антонио глупый, он говорит, что куклы только для девчонок.
— Ну конечно поиграю! Может, искупаем твоих кукол и уложим их в кроватку?
— Давай!
— Пойдем вынесем все сюда. Сегодня такая чудесная погода.
В конце октября Фрида и Люсьенн вернулись в Детройт. Прощание с сестрами и отцом, с Мексикой далось Фриде нелегко. Но и по Диего она уже соскучилась.
Всю дорогу она молчала и размышляла. Она думала о том, что оставила позади, и о том, что ее ждет впереди: холодная Америка, зимний Детройт, вечно занятый Диего и одиночество. Поезд вез ее из одной жизни в другую, и она не знала, какая из них была правильной. «А как же картины?» — внезапно всплыл в голове вопрос. Ведь они всегда были с ней, у нее в голове, в сердце. Те, которые она уже написала, и те, которые еще предстояло написать. Никто не отнимет у нее творчество.
За окном начало светать, и Фрида увидела свое отражение в заиндевевшем стекле. «Неужели это я? — испуганно подумала она. — Я себя не узнаю. Куда делась моя молодость? Где та беззаботная девчонка, которая выходила замуж за Диего? Где уверенность, что впереди у меня только любовь и радость? Я опять чувствую, что сбилась с пути. А что, если во мне уживаются две Фриды? Фрида Ривера, мексиканка, которая носит разноцветные одежды и шокирует всех своим экстравагантным видом. Она живет в окружении ретабло, родителей, сестер, собак и сада. У нее есть муж, которому она носит на работу обед. Но я еще и другая Фрида Кало, современная женщина. Я живу в гостинице, курю и пью, я коммунистка, бездетная, катаюсь по миру без мужа. Я Фрида, молодая красавица. Обожаю танцевать и петь. Я могу очаровать кого угодно и заставить влюбиться в меня. Я выхожу на улицы, сражаясь за свои права и за права мексиканцев. Мне тяжело сидеть на месте, потому что слишком много всего нужно сделать и увидеть. И я та Фрида, что закована в корсет, который мешает ходить. Я не могу иметь детей, моя утроба пуста. Под цветными одеждами скрывается монстр. А среди множества цветов, которые я ношу в волосах, как корону, прячется моя печаль».
— Фрида?
Голос Люсьенн отвлек ее от грустных мыслей. На лице у подруги она прочла недоумение.
— Ты плачешь? Все в порядке?
— Да, — ответила она. — Я просто думала о себе. О своей жизни.
— Расскажешь?
— Не хочу говорить об этом сейчас, мне слишком больно. Подожди немного, однажды ты и сама увидишь то, что я чувствую, на моих картинах.
Поезд только подъезжал к вокзалу Детройта, когда Фрида, высунувшись из открытого окна, увидела стоящего на перроне Диего. Он в радостном предвкушении мял в руке шляпу, хотя на улице было довольно холодно. Ривера вытягивал шею, а потом, заметив жену в одном из окон, побежал вслед за вагоном. Глаза у него сияли от счастья. «Он скучал по мне так же сильно, как и я по нему», — радостно подумала Фрида.
Однако что-то в нем изменилось. Она не сразу поняла, в чем дело. Диего сильно похудел, и на нем был какой-то странный костюм. Фрида жаждала обнять его прямо сейчас, она не могла больше ждать. Проложив себе путь к дверям вагона, она первой из пассажиров спрыгнула на платформу. Муж подбежал к ней. На мгновение они остановились и, задохнувшись от счастья, бросились друг другу в объятия. Прикосновения Диего ощущались совершенно по-другому. Это было странное, незнакомое ей прежде чувство.