Как только картины были запакованы и отправлены, Фрида взошла на борт судна, следующего из Гавра в Нью-Йорк. Пока пароход отчаливал, она стояла у поручней в глубокой задумчивости. Что дала ей Европа? Обстоятельства не всегда складывались благоприятно для Фриды, но она не сдалась. Ее переполняла глубокая признательность парижанам: они обеспечили ей всемирную известность и признание. Теперь ее картина висит в Лувре, ее хвалят Кандинский и Пикассо. Она наконец-то вышла из тени Диего. Это вселяло гордость.
Но все, что касалось личной жизни, вызывало у Фриды те же смешанные чувства, что и по дороге в Европу. Как быть с Ником и Диего? Через несколько дней она увидит Мюрея, и одна мысль об этом наполняла сердце радостью. Но, думая о Нике, Фрида не ощущала, что возвращается домой. Ее дом, настоящий дом, — в Мексике, рядом с Диего!
Глава 25
Последние минуты перед встречей с возлюбленным Фрида провела в радостных хлопотах. Она накрасила губы новой помадой «Герлен», которую приобрела в Париже специально ради Ника. Приложив кончики пальцев к щекам, Фрида приблизила лицо к зеркалу. Да, новый цвет идеально подаодит к ее лаку для ногтей. Осталось только сжать губы, чтобы равномерно распределить помаду, надеть пальто, и она будет готова. Корабль уже причалил, пассажиров пригласили сойти на берег. Она потянулась за тростью с набалдашником слоновой кости в виде черепа. Это была ее маленькая месть обстоятельствам: если уж ей нужна палка, чтобы снять часть нагрузки с позвоночника, то вещь, по крайней мере, должна соответствовать ее чувству юмора. Эту трость она приобрела в магазине мужских товаров. Иногда Фриде даже казалось, что трость ей идет.
Она с нетерпением высматривала в толпе у причала Ника. А вот и он! Она замахала рукой, выкрикивая его имя. Теперь и он заметил ее и улыбнулся. Но Мюрей выглядел слишком сдержанным, словно не радовался встрече.
«В чем дело?» — обеспокоенно подумала Фрида.
Сделав еще несколько шагов по трапу, она бросилась в его объятия.
— Ник, — тихо сказала она, прижимаясь к возлюбленному, — я счастлива снова видеть тебя. Мне столько всего нужно тебе рассказать! — Она хотела поцеловать его, но он деликатно отстранился.
— Что такое? — спросила Фрида.
— Давай сначала поедем ко мне. Мне нужно с тобой поговорить.
В такси он всю дорогу молчал и смотрел в окно. Фрида в тревоге наблюдала за ним. Лицо Ника, которое отражалось в оконном стекле, выдавало напряжение. Ей было знакомо это выражение, и оно не сулило ничего хорошего.
— Ты собираешься бросить меня, да? — спросила она, как только Мюрей захлопнул за ними дверь своей квартиры.
Она сразу обратила внимание, что ее фотография исчезла с каминной полки.
Ник повернулся к ней:
— Нет, Фрида, это не я бросаю тебя, это ты бросила меня. Если вообще когда-либо была со мной.
Хотя она догадывалась, в чем дело, его слова стали для нее серьезным ударом. Ее попеременно бросало то в жар, то в холод. Но чего она ожидала? Ник не скрывал своих намерений и постоянно убеждал ее бросить Диего и остаться с ним. А Фрида неизменно уходила от этой темы. А теперь слишком поздно, она его потеряла. Все ее мечты, лелеемые по пути в Нью-Йорк, разбились вдребезги.
— Но почему именно сейчас? После стольких лет? — Она протянула к нему руку, но Ник уклонился, пересек комнату и встал у окна, чтобы быть подальше От нее.
— Именно, Фрида. После стольких лет, проведенных в ожидании. Я надеялся, что ты в конце концов выберешь меня, а не Диего. Но твои письма из Парижа помогли мне понять, что этого никогда не случится. — Он подошел к письменному столу, на котором, как всегда, громоздились стопки бумаг, фотографий и книг. Мюрей яростно схватил пачку писем и протянул ей. По разноцветным рисункам Фрида узнала свои послания из Парижа. — Даже клянясь мне в любви, ты не можешь забыть о муже! — крикнул Ник. Он взял одно из писем: — Вот послушай: «Обожаю тебя, любимый мой, как никого прежде. Лишь Диего был и всегда будет мне так близок». — Его голос дрожал от негодования. — Как ты можешь так мучить меня? По-твоему, у меня нет сердца? — Он скомкал письмо и швырнул его на пол. — Почитать тебе другие письма? Там еще много подобных фраз, написанных твоей рукой.
Фрида грустно покачала головой.
— Мы всегда были втроем, и настоящей парой были только вы с Диего, — продолжал Ник. — Представь, как тяжело мне было видеть твои слезы, когда ты говорила с ним по телефону.