Только в машине к ней вернулись её чувства, до этого как будто замороженная была. Как же так? Я еду жить с чужим человеком и к чужим людям? Все эти мысли не давали ей покоя.
Когда они вошли в его большую комнату, сели на банкетку, как в театре, и стали смотреть в окно на большую высотку перед собой, как на собственный Кремль, как на отчет о своих достижениях, – это было торжественно и красиво. И консьержка в подъезде, и лифт, и мусоропровод, и горячая и холодная вода – всё это было так необычно. И он, отчитывающийся, что сделал за эти несколько дней: «Принял к руководству плановый отдел в министерстве, получил эту комнату для жилья, купил машину, чтобы самостоятельно передвигаться, ну и сделал вам предложение», – пошутил он.
Она всё так же была напряжена. Потом в дверь постучали. Оказывается, надо было идти знакомиться с другой проживающей в этой квартире семьей. Квартира двухкомнатная. Кухня небольшая, в отличие от комнаты, – метров десять. Там сидели и улыбались простые душевные люди: муж, шофер, водитель Мингео, живой, оборотистый, какими всегда бывают шоферы, тем более у таких начальников – в Мингео самого Смирнова шофер! – и его жена, домохозяйка. Познакомились. Они стали звать старшего сына, чтобы он пришел познакомиться с новыми соседями. Этот уже почти молодой человек смущался и отнекивался от знакомства, от родительских наталкиваний. Он весь в себе. Просили двух сестренок-погодков, еще подростков, помладше брата, идти знакомиться. Те наоборот, были рады подойти к столу, и сделали это с удовольствием, из любопытства, из предощущения взрослой жизни. Вот уже сейчас они стоят на её пороге. Со стола дали им пироги, и они были довольны, аппетит хороший. А пятилетний карапуз Генка – такой пострел! Таращил на соседей глаза, потом сползал с ручек, бойко делал военное движение и быстро убегал к маме на ручки. Очень был очень доволен и так проделывал несколько раз.
Муж – невысокий, крепкий, с пронырливыми глазами (наконец-то дошло до взрослых, кто хозяин в доме – такой именно, который звезд с неба не хватает, но и своего не упустит) предложил тост за знакомство, за дружбу и понимание в квартире:
– Милости просим! И за знакомство выпьем! И за совместную жизнь во вверенных нам жилусловиях.
Жена-домохозяйка широким жестом пригласила гостей откушать с накрытого ею стола.
Тома улыбалась и молчала, пока милые и добродушные люди, словом, как всегда у русских, за первым столом дают много обещаний и напутствий. Правда, её больше волновала предстоящая неизвестная ночь. Но в целом посидели хорошо. Со своей стороны Леонид тоже поднял рюмку и заверил, что будем жить в согласии и дружить, ибо делить нам нечего: у нас общая квартира. Мужчины еще потом выпили по нескольку рюмок, жена его тоже не отставала от мужчин, а Тома пригубила одну и на том закруглилась.
В свою комнату они вернулись довольные, ну, может быть, немного было шумно. Дети всё-таки бегали, куски таскали, но в целом ничего.
«Как это первая ночь будет с чужим человеком?» – опять напряглась она о своем. Но оказалось, зря она волновалась. Надо же! У нее-то опыта не было, а вот сестры говорили: «Какой мужик ни будь и что он ни говори – всё равно, как зверь, навалится и растерзает». И она волновалась, даже ждала – когда же будет наваливаться?
А он усадил её на то же место, на банкетку, и она невольно стала опять смотреть на высотку. Спокойную, большую темную глыбу, всю расцвеченную какими-то огонечками. И он также спокойно, бодрым голосом рассказал диспозицию на эту ночь и на последующие. Он завтра уезжает в Кисловодск для поправки здоровья. И когда он приедет через месяц, они, как ответственные родители и оба ответработники, зачнут дитё, которое их объединит в браке и сделает мужем и женой. А сейчас она ляжет на кровать, а он достанет для себя раскладушку. А можно наоборот.
– Да, мне лучше наоборот, чтобы вы легли на кровать, а я на раскладушку, я геолог, я привычная.
– Ну, как хотите.
Она, всё еще благодарно глядя на высотку, на её айсберговое спокойствие, всё повторяла про себя: «Надо же! Какой порядочный человек попался. Не набросился, как тать. Дает женщине попривыкнуть к нему. В тридцать два года я к мужчинам непривычная. Я только и делала, что работала, ничего не знаю. И если он порядочный, так это только хорошо. Может быть, это правильный брак? Ответработник не может вести себя неправильно. Ему сделали предложение – он должен принять. А если это еще и порядочный человек – может быть, я и полюблю его и привяжусь к нему».