Раса способна ощущать подобные импульсы на заре и в сумерках. Что-то подобное, вероятно, когда-то происходило в папоротниковых лесах, когда биение самой Жизни еще не стихло в тишине. Покрытые шерстью приматы, еще не совсем люди, вероятно, также прислушивались и принюхивались к порывам ветра, когда эти неслышимые импульсы разносились по молочному воздуху, пробиваясь через топот ног травоядных мастодонтов и крики хищников. Человек не может отчетливо чувствовать сердцебиение мира, но те, кто появились раньше человека, могли знать, как оно звучит, — и те, кто пришли после человека — тоже. Человек снова покрылся шерстью и становился все ближе и ближе к тому, чтобы замкнуть долгий цикл жизни на планете, и здесь, в морях, родивших его, он слышал этот звук.
Он был частью моря, как и сам Рэн. Звук всегда присутствовал тут, человек не сомневался в существовании необъяснимого. Память об этом смешалась с более ранними воспоминаниями Рэна, темными, прохладными, тихими картинами из первых лет его жизни и «Мыслью из Бездны», мощной, непостижимой, стремящейся через весь океан так незаметно, что ни одно, даже самое хилое подводное растение не было потревожено, хотя в этом могучем импульсе заключалась сила, способная смахнуть в сторону целое племя, если оно плывет перпендикулярно направлению медленно катящейся «Мысли». Рэн сомневался в этом ничуть не меньше, чем в самих приливах.
Он знал, что «Мысли» поднимаются из Огромных Глубин. Но что лежит там, не мог сказать никто. Ни один человек не возвращался оттуда живым.
2
РАЗРУШИТЕЛИ теперь были уже неподалеку от племени, они рассекали мелководное море ужасающе близко. Рэн чувствовал их огромные темные корпуса, дрожащие от скрытой мощи и поблескивающие, когда солнце пробивалось через волны, чтобы озарить их бока подводным огнем.
Клан не знал об этом. Клан, как и все кланы, слишком положился на вождя, чтобы тот следил за всем, слишком охотно поверил в то, во что их слабые разумы жаждали поверить — что убежище ближе, чем опасность, еда ближе, чем смерть, а отдых на песчаных полянах ближе всего. Рэн не говорил соплеменникам, как близко кружили Разрушители.
Однажды, пока они плыли по открытым саваннам между морскими лесами, по бледно-зеленому песку над ними проплыла чудовищная тень, и клан рассыпался в стороны, не дождавшись приказа, превратившись в суматошные серебристые стрелы, мечущиеся туда-сюда в поисках укрытия в водорослях.
Все в подводном мире бежало в укрытия, когда появлялись эти тени. Это были не Разрушители — в каком-то смысле. Они тоже приходили из Чужого мира, как и Разрушители, но эти убивали всех существ, включая и человека. Даже акулы и барракуды предпочитали спрятаться, даже темные люди-тюлени, так тихо переговаривающиеся на получеловеческом языке. Не только человечество изменилось телом и разумом за долгие тысячелетия с тех пор, как человек впервые нашел убежище в океане, но и все теплокровные. Кланы тюленей и племена дельфинов заполнили моря тихим шепотом своей примитивной речи. Они не боялись Разрушителей, поскольку миссией Разрушителей было истребление одних лишь людей.
Но эта тень была чем-то непостижимым, тем, на чем плавали сами Чужие. Возможно, корабль. Никто не смел поднять взгляд, чтобы увидеть, где расположен киль: на неровной поверхности моря или плывет высоко в Воздухе. Такие корабли перевозили охотников, убивающих всех живых существ. Даже величественный кит, о котором не было известно ничего, кроме того, что он величественный, исчезал в глубине, как только эти корабли выходили на охоту. Все морские создания прятались, когда по океанскому дну начинала скользить эта тень, люди расталкивали рыбу, тюленей и дельфинов без разбора в поисках убежища среди камней.
Но тень уходила, и весь океанский мир, кроме человека, снова обретал мир. Человек продолжал убегать.
Кто такие были эти Чужие? Никто не знал, ни у кого не было ни единого мыслеобраза о тех, кто унаследовал Землю. Люди только знали, что, когда бы и где бы ни столкнулись они с Разрушителями, они погибали. А акулы и барракуды питались тем, что оставалось от тех, кого родила Земля, и кто когда-то давно правил ей.
И, может, когда-нибудь будет править снова.
Во всяком случае, такова была легенда, это являлось тем, ради чего такие люди, как Рэн, еще сражались, пока не сталкивались с Разрушителями, все еще упрямо старались поддерживать единство своих кланов, искали более далекие и глубокие убежища, где их покрытые серебристым мехом дети могли повзрослеть и передать наследие человечества еще одному поколению, стоящему на грани вымирания.