- Ну что ж поделать… - Поланский привстал и азартно потряс руку Альберта - тот скорчил гримаску и отдернул ладонь первым - будто его элегантную лапку обернули не пропеченным блином. - Вы мне симпатичны.
В дверях Альберт пропустил Поланского - исчезла и пролетка и мордовороты в шляпах.
Мирно тянулся городской будний день.
- Сегодня вечером жду вас в левом крыле Арсенального, не пугайтесь, там же будет полицмейстер. С обслугой в разговоры не вступайте, говорите: назначено и смело поднимайтесь ко мне в гарсоньерку.
Эдуард Поланский покивал и, как крыса, юркнул в арку - утек в глухие дворы от греха.
Альберт довольно проводил взглядом крикливые черно-желтые клетки его костюма.
- Берегитесь, папа. Я докажу вам, что политика - последнее прибежище эстета!
Средний план. Интерьер.
Гарсоньерка - будуарчик в новейшем стиле “модерн”. А это значит - плавные текучие линии мебели, как подтаявшее мороженое в креманке пресыщенного гурмана, волнистые комодики красного дерева, населенные вычурными флакончиками, дорогими безделушками, нэцке, и прочей канителью и маросейкой.
На стенах в багетных рамах - выкидыши и картавые уродцы Обри Бердслея, и рядом - зачем - то реклама модных моторов “Пежо” - невинная собачка выскакивает из - под колеса керогаза, за баранкой раскорячился запьянцовский Пьеро. Фирма гарантирует покупателям “самоубийственную скорость” - аж 20 миль в час!
В окне-фонаре смеркается, тает и блекнет в мороси вечерняя набережная.
В креслах двое - репортер Поланский и усталый за день Илья Венедиктович Доппель-Кюммель, полицмейстер. Оба смотрят друг на друга, как на рвотное.
- К делу, ваше превосходительство. - торжественно с порога объявил Альберт. - Мне нужен труп.
- В каком смысле труп? - похолодел полицмейстер.
- В прямом. Мертвое тело. Кадавр. Покойник. Причем мне нужен не абстрактный труп, а вполне конкретный. Труп старшего филера восьмого отделения Якова Семеновича Маслова, пропавшего без вести в фабричных кварталах неделю назад. Пожалуйста, устройте мне труп. Плачу наличными.
Поланский крякнул и зазвенел крышкой графина с брусничной водой:
- Князь, я вами, я бы выразился, потрясен!
Доппель-Кюммель сразу встал и угрюмо оправил китель:
- Вот что, господин Эльстон. Я человек пожилой, занятый. Согласился приехать, хотя бы из уважения к вашему батюшке. А вы тут фитюлькину оперетку затеяли. Стыдно-с. Извольте дальшее, без меня. Будьте здоровы. Не чихайте.
- Не торопитесь, Илья Венедиктович. Время детское. Я тружусь для общего блага. В том числе и для Вас.
Альберт искоса глянул в зеркало, поправил в петлице голубую хризантему. При уютном настольном свете ламп слабого накала - его скулы казались нарумяненными.
- Вы же не хотите, чтобы по городу поползли слухи о бессилии полиции. Смешно подумать - филеров отстреливают, как бекасов. Патронов к табельному оружию не выдают. А взятки? А сбор мзды с уличных торговцев, портерных и заведений с девочками? Возмутительный процент дохода с табачных магазинов и вокзальных буфетов. Престиж вашей службы падает, как барометр. Городу нужен новый герой… Ваш коллега.
- Вы в своем уме? Я немедленно иду к вашему отцу… и…
- Идите. Я думаю, он напомнит Вам гнилую историю с отпущенными на поруки фальшивомонетчиками, и с агитаторами, которые мутили воду в казармах при полном бездействии околоточных… А ваша прибыльная афера с зимними шинелями для нижних чинов… Батюшка - антр ну суа ди - вами крайне недоволен. Птичка на хвосте принесла, ваше превосходительство, что кандидатуру вашу под отставку готовят. Повторяю: мне нужен труп.
Полицмейстер, помедлив, сел обратно и покачал сапогом.
- Господи, да где ж я вам его найду.
Поланский осмелел и встрял:
- Как это где? Его же наверное куда-то дели! Сожгли, утопили, закопали
- И надпись написали - злобно закончил Доппель-Кюммель - Ну вас к черту! Мы и так с ног сбились, но как корова языком слизнула и свидетелей нет. В “Черемшине” говорят, что да, были такие, выпили пива, посидели, ушли в четыре утра и все..
- Илья Венедиктович… Труп необходим для торжественных похорон. Это все равно что играть “Гамлета” без черепа. Ну что вам стоит выполнить мой каприз?
- Альберт присел на подоконник, мечтательно глянул на чугунную вязь ограды набережной.
- Погода портится… Сыро. Надо будет камин протопить…
- Ничего себе капризы! А что вы собираетесь с ним делать? В спальне что ли поставите, сюртук вешать? И парнишка то в чем виноват… Стажер? Я его запомнил, славный. В личном деле нареканий нет…
- Будут. Вот его труп мне совершенно не нужен. Ведь он убийца нашего героя-патриота. - Альберт вынул пару листов из папки “личного дела” принесенной Кюммелем - Польский нигилист. Ян Каминский. Внедрен в ряды полиции по заданию террористической боевой группы. А вот и карточка…Ммм, какой фактурный у нас нигилист… Жаль, что у Маслова физиономия удручительная, как потертый рубль, этот финист-ясен сокол куда бы выгодней смотрелся… С другой стороны, Вольтер и Суворов тоже не красавцы. Ну, пусть ретушеры поработают… Нос ему укоротить бы неплохо и мешки под глазами убрать.