Голод накинулся с особенной жестокостью, но четыре дня без еды и воды требовали принимать пищу с осторожностью. С другой стороны излишек предложенной еды всегда мог взять на себя верный Кроко.
– С утра был… но я передам, чтобы вам сварили свежий!
– Пусть будет утренний, мы люди не гордые. Что с супругом и с ребёнком?
– У вас родился прекрасный здоровый сын. Санто-Доминго праздновал его рождение и одновременно молился за ваше пробуждение! Дон Диего все три дня не покидал вас, донья Аделаида, но сегодня утром был вынужден отлучиться. Он вернётся через час или даже раньше. Я немедленно отправлю гонца дону, а ещё…
– Да-да, сделай всё это. А ещё суп!
В спальню беззвучно вошла смуглая женщина, покрытая этническими татуировками, известная всем, как Шаманка. Ада к своему стыду мало что знала о местном населении Эспаньолы, кроме общих фактов, которые от колонии к колонии не слишком менялись – люди старого света старательно искореняли коренное население. Могла ли она вмешаться в этот исторический порядок с шашкой наголо? Теоретически да, а на практике осталась бы в меньшинстве, рисковала нарушить хронологический порядок развития независимости на острове, а также привлечь ненужное внимание из будущего. В числе первого, чему учатся темпоральные агенты – не вмешиваться в исторически зацементированный порядок. Эта услуга будет воистину медвежьей абсолютно для всех. Любые перемены должны быть плавными и обдуманными.
– Ты можешь ходить, донья Аделаида, – произнесла Анакаона. – так быстрее заживать.
Она неплохо говорила на испанском. Ещё лучше училась практической медицине будущего. За всю помощь ещё до родов её отблагодарили подарками, среди которых были искусно сделанные на заказ иглы, тонкие ножи-скальпели и шёлковые нити для зашивания ран. На деньги Шаманка смотрела косо, но все подарки приняла благосклонно.
– Спасибо. За всё, – сердечно поблагодарила Ада. – Я сделаю всё, чтобы вас как можно быстрее уравняли в правах с колонистами.
– Я тебе верить. Ты – хороший белый. Ты хорошо кушать. Много свежий мясо. Тогда ещё больше сын родить, – улыбнулась она, явно намекая, что не в последний раз помогает губернаторской жене.
До прихода служанки с супом они успели переброситься несколькими словами. Роды прошли без осложнений. Молодой благодаря темпоральной разведке организм восстанавливался очень быстро. Анакаона уверенно предсказывала ещё троицу детишек, которых безо всяких проблем сможет родить Ада. Но, видя круглые от ужаса глаза, шепнула, что в случае необходимости паузы между тягостями у неё есть нужные травки.
«С моим супругом этого травяного противозачаточного мне потребуется немало! – усмехнулась она, намереваясь после поедания супа воспользоваться советом Шаманки и прогуляться. Хотя бы до местоположения сына. – Блин, у меня ребёнок родился! У меня. Родился. Сын. Упасть и не встать! Гигантские морские твари, мутанты рыбо-люди – это всё вполне нормально. Но я и ребёнок! Безумие какое-то!»
Паула примчалась с супом, каким-то питьём, двумя креманками с фруктовым пюре и прочей снедью непонятного вида, но аппетитного аромата. На всякий случай ловкая девушка взяла всего и побольше. За попытку кормить её с ложечки, Ада угрожающе клацнула зубами у пальцев служанки. Подобную вольность она могла стерпеть только от супруга.
Как назло, вдохновившаяся пробуждением госпожи, девица не собиралась уходить из спальни, усложняя план по отправке на поиски сына. Хорошо, что есть не мешала болтовнёй, понимающе прикусив язык после слов о глухоте и немоте во время приёма пищи.
Проникший в спальню сквозняк, заставил тонкие пряди у висков чуть качнутся. Кто-то вошёл. Паула, видимо решила, что пробуждение доньи – это её рукотворное чудо, и тигрицей встала на защиту Ады. Будучи заслонённой субтильной девушкой, едва-едва вышедшей из подросткового возраста, та едва не расхохоталась, но всё же осторожно выглянула, чтобы посмотреть на вошедшего.
Вид у визитёра был несколько пугающим. Наступи нашествие зомби или армия закрученных парадоксом немёртвых темпоральщиков, в этого человека Ада стреляла бы в первую очередь. Полностью серая кожа не позволяла угадать возраст, воспалённые красные мешки под глазами искажали внешность, а полопавшиеся капилляры скрывали цвет глаз. Осунувшееся лицо завершала трёхдневная щетина и свалявшиеся тёмные волосы. На разведчицу вошедший смотрел безумными глазами, вынуждая поёжиться.