Впрочем. Всё, что он мог – это помнить. Лелеять эту занозу, пока не наступит время служить…
Царство вне времени сотряслось. Меч завибрировал, призывая своих защитников. Спящие разумы пробудились приказом найти и уничтожить всех нарушителей. Немедленно. С позволения меча Диего вспомнил себя, очнувшись ото сна безвольной марионетки. Вспомнили и все призванные хроносферные защитники. Меч оставался нетронутым в каюте капитана. Воплотившийся из небытия Диего ясно видел, что никто не проник на корабль. Никто больше не тревожил царство без границ и времени.
Где-то там далеко, словно старая ноющая рана, ощущался трезубец. Адмирал чувствовал его более осязаемо, чем свою руку или ногу. Он чувствовал толщу воды, давящую на их якорь, водные потоки, всех случайно проплывающих морских тварей. Все рабы меча его ощущали. Все они знали, где их якорь и что требуется сделать, чтобы его защитить. Но никто не чувствовал угрозы ему. Трезубец никто не беспокоил. И всё же… Всё же…
Искрой в мысли ворвался образ потрёпанной маленькой книжицы с красным маячком на обложке. Маячок отправил отчётливый сигнал тревоги мечу и трезубцу. В этом времени. Сейчас. Этих маячков. Стало два. Абсолютно идентичные. Один надежно скрыт. Второй не должен был появиться, но и на этот случай у системы защиты имелся алгоритм.
«Темпоральное агентство начало охоту на трезубец. Найти всех путешественников во времени. Уничтожить каждого. Свидетелей не оставлять!» – пронёсся приказ.
Галеон, некогда обладающий именем и прошлым, своим собственным ходом отправился прочь из царства вне времени и границ. На палубе построилась вся команда во главе с адмиралом, сжимающим в своей руке клинок мёртвых. Охота началась. Найти в морях всё, что когда-либо перемещалось во времени, и убить. Во имя меча, во имя трезубца. У них больше нет иной жизни. Исключительно служение.
Только в мыслях Диего свербило этим самым неугомонным дефектом с самыми синими глазами на свете.
1Темпоральное агентство по борьбе с организованным раздолбайством
Круг третий. Старые и новые друзья
Вундерлинкор лениво скользил по волнам Карибского моря, возвращаясь после весьма занимательной кампании против жалких французских судов, пытающихся даже собрать какое-то подобие боевого флота. Его Величество адмирал-оберстлейстенант Барбаросса расслаблялся в капитанской каюте, вычищенной от мусора Карлоса.
Стены, любовно декорированные человеческими черепами, бедренными костями и кистями, настраивали на флегматичный лад. Особенно под музыку пленного французского скрипичного квартета. Заметив линкор короля морей с красным флагом, те радостно приняли все условия нового работодателя. Работа выходила, конечно, ненормированной, нервной и неблагодарной, но судьба остальной команды их предыдущего корабля мотивировала играть каждый раз, как в последний.
После прихода к власти Германа вундерлинкор преобразился до неузнаваемости, чтобы соответствовать статусу корабля короля морей. Бутафорские рубиновые паруса были самого лучшего качества, красный и чёрный флаг резали глаза всем и каждому на сотни метров вперёд. Каюта, ободранная изначально до стен, украшенных от пола до потолка золочёными костями, утопала в багряном цвете и бархате. Самая дорогая мебель с разграбленных кораблей теперь украшала личные покои Германа. Тут и там радовали глаз трофеи, избыточно освещённые дорогими лампами. Столько бессмысленно вычурного богатства не позволял себе никто ни до, ни после. Глядя на перегибы в декоре, начиная от ниток и заканчивая посудой, Барбаросса безмятежно попивал самый дорогой алкоголь, до которого мог добраться, не ощущая особой разницы между ним и дешёвым трактирным пойлом. Но статус требовал непроглядных изысков.
Беспросветный шик и роскошь, окружающие адмирала во всём, создавали образ «так плохо, что хорошо». Убранство кают было настолько броским и безвкусным, что даже обладало некоей изюминкой. Так теперь Барбаросса даже одевался. Китчево, ярко, кричаще пышно, но ему это каким-то неведомым образом шло. Даже золотой с рубинами протез на месте отсутствующей ноги казался вполне естественной деталью облика.