Все же не без сожаления сел Тони на ночной пароход, идущий в Неаполь, и следил, как уменьшались в отдалении огни Палермо, превращаясь сперва в созвездия, затем в цепь ярких точек и, наконец, в туманное зарево. Если бы не было так сильно желание снова ехать в Рим, Тони не покинул бы Палермо — в Сицилии для него нашлось бы еще столько переживаний!
Тони спустился в свою каюту во втором классе и спал хорошо, хотя в каюте был еще какой-то сильно сопевший миланский коммерсант. Тони проснулся вскоре после рассвета, тихонько вымылся и побрился, оделся, упаковал свой рюкзак и чемодан и вышел на палубу. Пароход был в двух часах пути от Неаполя; он как раз пересекал Салернскую бухту и направлялся к проливу между Капри и полуостровом Сорренто. В долинах еще лежал туман, громадными облаками задерживаясь на горных пиках, и хотя на колеблющейся воде блестело солнце, в воздухе было холодно. Тони был рад согреться, быстро разгуливая по палубе. Минут через десять он перешел с правого борта парохода на левый, чтобы посмотреть на залив с другой стороны, и почти столкнулся с каким-то английским священником. Тони начал извиняться, но профессионально мягкий голос клирика прервал его:
— Милый Кларендон, вот удивительно встретить вас здесь, и как это мы не видали вас вчера вечером?
Голос этот был голосом каноника Стиклей-Уоумоу, одного из столпов Мидчестерского собора; считалось, что у него крупные шансы не сегодня завтра получить епархию.
— Я приехал на пароход поздно. Как вы поживаете?
— Плоховато, плоховато, — сказал каноник, стараясь идти в ногу с Тони. — Мы с женой провели целый месяц, путешествуя в автомобиле по Сицилии, и скверная пища и отсутствие удобств сказались на моем здоровье. Очень дикое население, Кларендон. Вы долго были в Палермо?
— Только неделю.
— Неделю! Что вам там понадобилось делать? Палермо можно считать здоровым местом, если только вы останавливаетесь в «Гранд-Отеле» на этой вилле… Как ее там… и избегаете жутких трущоб. Однажды я отважился пойти туда и, признаюсь, бежал, зажимая платком нос. Миссис Кларендон с вами?
— Нет, она предпочла остаться в Англии, — сказал Тони, не получив от вопроса особого удовольствия. — Я возвращаюсь из Туниса…
— Из Туниса! Я часто собирался побывать в Карфагене, но никогда не мог набраться достаточной храбрости. Кормят очень плохо?
— Наоборот, в некоторых кафе и французских ресторанах даже очень хорошо.
— Вы меня изумляете, — сказал каноник. — Я всегда думал, что придется поддерживать свое существование жирным рисом, отвратительным варевом, которое называется кус-кус, и жестким барашком, причем надо есть тремя пальцами левой руки, ха-ха-ха! Теперь, когда я знаю, что туда можно ехать, не рискуя умереть от голода или отравиться, я обязательно поеду в Тунис. Помимо классических реликвий, которые, конечно, чрезвычайно интересны, эта страна особо привлекает меня как родина Августина, не говоря уж о таких более мелких светилах ранней церкви, как Тертулиан и Сиприан. Надеюсь, вы нашли, что память о святом Августине еще свежа в сердцах народа?
— Нет, — сказал Тони, которому со стыдом пришлось сознаться в душе, что он ни разу не подумал в Тунисе об этом великом человеке. — Боюсь, что я не видел этого. Кроме того, теперь ведь это, знаете, магометанская страна.
— Конечно, я забыл! И, кажется, французы ничего не делают для изменения такого плачевного положения? Ох, это, может быть, звучит нечеловеколюбиво, но, по-моему, французы немногим лучше атеистов. Хотя, если уж говорить откровенно, миссис Стиклей-Уоумоу и я сам, мы были скандализованы невежеством и суеверием, какое видели в Сицилии.
— Мне кажется, — сказал Тони, — что церкви приходится приспосабливаться к привычкам и умственному уровню народа.
— Правда, — сказал каноник, кивая головой, — к несчастью, компромиссы неизбежны. Но здесь компромисс зашел уж слишком далеко. В Сиракузах я не мог удержаться от мысли, что посещение Святого Павла, которое должно было бы навсегда оставаться для людей символом единения, по-видимому, совершенно забыто. Но в Таормине, в английской церкви мы прослушали вполне приличную проповедь, и помещение у нас было удобное. Будем надеяться, что цивилизация, как лучи света, будет распространяться от этого маленького маяка.
— Значит, вам в Сицилии было очень неудобно? — спросил Тони, раздумывая, как бы ему повежливее отвязаться от каноника.