Допуская, что сужу предвзято, скажу все же, что прилично выглядели только моя жена и моя секретарша. Моя жена Наталья была еще тогда вполне стройна и хороша собой. Болезнь Альцгеймера, или что уж там происходит у нее в голове, тогда еще не заставляла ее рядиться в свадебные платья и белые парики. Из уважения к простым сотрудницам Издательского Дома Наталья выбрала самое скромное из своих вечерних платьев и на шею повесила простую жемчужную нитку. А моя секретарша… О вечернем наряде для моей секретарши позаботился я.
За пару недель до праздника, когда бедная девочка получила пригласительный билет и обнаружила в нем дресс-код – я заметил, – она нахмурилась. К тому времени она работала не больше месяца и получила только одну зарплату. Полагаю, часть денег отправила в Петербург бедствовавшим родителям, на часть денег сняла наконец в Москве приличную квартиру. Во всяком случае, она уж точно не располагала свободными средствами, чтобы покупать вечерние платья. Девочка нахмурилась… Еще мгновение, и она сказала бы, что никак не сможет прийти на корпоративную вечеринку, потому что обещала родителям провести Новый год в Петербурге или что-нибудь такое… Она нахмурилась, но я опередил ее отказ. Я соврал, будто один из наших рекламодателей, торгующих модной одеждой, денег за рекламу не переводит, но готов расплачиваться бартером. И будто бы мы решили направлять сотрудников в означенный модный магазин, где можно выбрать платье и туфли и считать то и другое новогодним подарком Издательского Дома.
– Это распространяется даже на тех, кто работает тут без году неделя? – засомневалась девушка.
– Это распространяется на всех, – спокойно парировал я. – К тому же, вы хорошо работаете. Я вами доволен. Так что отправляйтесь смело в «Иль Джардино» и выберите себе платье.
Возможно, она не поверила. Возможно, будучи девушкой умной, она догадалась, что все, сказанное мною, было враньем от первого до последнего слова. На самом деле через минуту я позвонил владельцу «Иль Джардино» и, стерпев его сальный смешок в телефонной трубке, попросил записать на мой счет все, что выберет в бутике моя секретарша. Правду сказать, и секретаршей она была никудышной. Работа валилась у нее из рук. Она путала все на свете, забывала мои задания и забывала даже, что я люблю чай с молоком, а не с лимоном. Два года спустя она стала обозревателем отдела моды в женском глянце нашего же Издательского Дома, четыре года спустя – редактором отдела моды, семь лет спустя – главным редактором, пятнадцать лет спустя – шеф-редактором Издательского Дома… Но хорошей секретаршей она так никогда и не стала. Возможно, она догадывалась, что новогодний подарок сделал ей лично я, а не Издательский Дом. Но ей так хотелось платье и туфельки, что она предпочла не задавать лишних вопросов.
И, полагаю, тогдашнего моего унизительного подарка она не могла мне простить все эти годы. Все эти годы она мечтала расквитаться со мной за то платье и туфельки. И вот расквиталась, выбросив меня на улицу и оставив без средств к существованию.
Ее появление на корпоративной вечеринке было подобно появлению Золушки на балу – все обернулись. Я с удовольствием отметил, что секретарше моей хватило такта платье купить приличное, что было непросто, ибо байеры тех времен имели обыкновение в коллекции любого дизайнера выискивать такие платья, будто их все равно рисовали Версаче или Кавалли. Туфельки тоже она выбрала со вкусом: праздничные, но без обязательных в ту пору стразов. Еще я заметил, что секретарша моя все же на подготовку к корпоративной вечеринке изрядно потратилась, потому что волосы у нее были наилучшим для тогдашней Москвы образом пострижены и уложены, на лице у нее был наилучший для тогдашней Москвы профессиональный макияж, и, наконец-то, у нее появился приличный маникюр. Мне только резануло немного глаз то, что ногти у нее были красного цвета, хищного цвета свежей артериальной крови. С годами этих хищных черт в ее облике будет становиться все больше. Но тогда я не придал значения цвету ее ногтей. Она искала меня взглядом. Нашла за стоявшим чуть на отшибе от общего веселья столом для руководства. И я приветственно помахал ей. И лаконичными жестами выразил безусловное восхищение ее нарядом.
Потом были речи, ужин и танцы. Издали со своего возвышения я с удовольствием наблюдал, как она танцует. Оказалось, ее учили и этому. Наши модные журналисты топтались рядом с нею на манер дрессированных медведей. Во время быстрых танцев партнеров своих моя протеже просто не замечала. Во время медленных – уверенно партнеров вела, ловко избегала того, чтобы «медведи» наступали ей на ноги, и смеялась своей ловкости звонко, как колокольчик.