Глава 2
Однообразие — утомляет, многообразие — раздражает, и только безобразие всегда срабатывает на «ура».
Похоже, мозги окончательно отказали. Щас, плакать буду.
И я вправду заплакала, горькими крокодильими слезами. Настоящая истрика. Сказывалось то, что я уже месяца два усиленно храбрилась и пыталась приспособиться к новым условиям жизни, не думать не о родном мире, не о уже ставшим родным другом мире, мысли о друзьях гнала подальше, а о Шагале вообще мысли не допускала. Но сегодня наступил предел. Всё! Всё плохо!
— Не плачь — неожиданно ласково попросил меня тихий и какой-то хриплый голос. Это гарз — тут же всплыло в мозгу.
— Хочу и плачу! — прохныкала я, сквозь слезы.
— Не надо — с плеча я удивительным образом оказалась на руках и теперь крепко прижатая к чему-то твердому, груди, наверное, была вполне успешно убаюкана мерным покачиванием. Меня что, за дите малое приняли?!
— Зачем я тебе? — заикаясь прогундосила я, начиная успокаиваться.
— Надо — односложно ответили мне и через мгновение добавили — очень, надо.
Дальше я ничего спрашивать не стала, поскольку получать подобные ответы желания не было. А ничего большего я наверняка не добьюсь. К тому же, минут через пять мы остановились у огромного блока, такие я прежде не видела. Придерживая меня одной ручищей, другой гарз набирал хитроумный код на панели дверей. Которые бесшумно распахнулись перед ним, стоило только гарзу убрать руку от панели.
— Вот мы и дома — интересно, а предлог считается словом? Или он все также говорит максимально три словечка в предложении.
Меня бережно опустили на что-то крайне мягкое и даже отошли, давая возможность осмотреться. А посмотреть было на что. Такого модернизма вперемешку с роскошью я никогда прежде не видела. Огромное помещение повсюду мех и красивейшей работы каменная фреска. Множество картин и галоснимков с неизвестными мне личностями, невероятной формы мебель, единственное, что напоминало что-то нормальное софа на которой я сейчас сидела, но и она тонула в меху неизвестного зверя. Точно, продали в Грот.
— А… — начала было я.
— Посиди, здесь, тихо — попросили меня и ласково, точно дворнягу погладили по растрепанным волосам.
Я закрыла рот и откинулась на спинку софы. Сбежать все равно вряд ли получиться. С такой охранной системой блока, как эта, я просто не буду в состоянии справиться, а даже если и попробовать, то для начала следует убрать отсюда гарза. А куда его уберешь?
Вон, отошел в пустой центр комнаты и включил галоэкран. Что-то вроде нашего фильмоскопа или диапроектора, на которых народ смотрел раньше киношки, при помощи полотна. Здесь принцип тот же, включают какую-то хрень и она, только без полотна выводит голограмму, вот только вместо фильма включается двусторонняя связь. Типа, звонка по скайпу, только круче, намного круче. Я в живую подобного не видела, но мо бывший начальник рассказывал о таких штуках.
— Докладывай Гай — послышался голос из голограммы. Его обладатель еле угадывался, поскольку по ту сторону экрана была кромешная тьма.
— Работа выполнена, все прошло успешно — так значит, гарза зовут Гай, интересно, но более интересно то, что он все же способен на более, чем три слова в минуту.
— Кем ты был на этот раз?
— Гарзом.
— И ты согласился? — и море удивления.
— Был выбор? — равнодушно. И тишина. Спустя пару минут:
— Почему ты до сих пор в тоде? Ты же знаешь подобные вещи меня раздражают — недовольно, но с явным облегчением от слов гарза произнес, видимо, работадатель.
— Я не один — накаркала, снова лаконичные ответы.
— А с кем это? Притащил «трофей»? Впервые ты такое совершил — сарказм и насмешливость так и прет.
— Она — не «трофей» — вроде спокойно так сказал, а пробрало до костей, жуть!
— Как хочешь. Мне безразлично, кого ты оставил себе, но сам за ним или за ней следи. Мы, конечно, не подчиняемся Дознавателю, но и зарываться я тебе не советую. Помни, кому ты служишь и как это может отразиться на нас — угрожающе проскрипели в динамики и отключились.
— Старый — послышалось шипение, эмм гарза? Или мне больше не стоит его так называть? Повернулся ко мне и распахнув тоду, снял ее с себя… О, мама! Причем — о, мама дорогая! Таких больших людей, да и нелюдей мне прежде не приходилось лицезреть. Гора мускулатуры, длинные заплетенные в косы черные волосы, множество шрамов и татуировок, которые ничем не прикрыты, на этом гиганте были только кожаные штаны и отдаленно напоминающая сапоги обувь. Но мне почему-то казалось, что он с ног до головы увешан смертельным оружием. А теперь самое жуткое — его глаза. Абсолютно белые, такое чувство, что зрачка вообще нет, один белок, которые еще и слегка посверкивает в темноте.