— Объемно. Однако убийцу пропустили.
Парень пожал узкими плечами. Виноватым он себя явно не чувствовал.
— Дело в том, что Михаил Шалвович принимал всех, исключая жалобщиков. Ими занимается администратор. К нему и наши сотрудники заходили со всякими просьбами. Он был человеком добрым и никому не отказывал. Сегодня появился один новичок. Парень лет тридцати пяти в бейсболке, надвинутой на глаза. Очевидно, не хотел светиться перед камерами. Он искал работу курьера. Ничего особенного. Но глаза умные. Такие ребята в курьеры не идут. Да и одет он был в дорогие шмотки. По одежде каждого посетителя можно оценить. Глаз-то уже наметанный. Парень пришел в половине одиннадцатого. Обратно не выходил. Где-то минут через сорок пришел наш главбух. Но хозяин ему дверь не открыл. Тогда я поднялся вместе с ним и открыл замок. Код я знаю. Тут повсюду стоят примитивные кодовые кнопочные замки. Четыре цифры в памяти держать не трудно. Мы зашли, а хозяин мертв. Вот только я не думаю, что претендент в курьеры его убил.
— Это почему же? — спросил Визгунов.
— Не стал бы передо мной светиться. Парень видный, внешность запоминающаяся. Такие в киллеры не идут. К тому же Михаил Шалвович ни от кого не прячется. Домой возвращается без охраны. Его легко подстеречь в темном местечке.
Полковник покачал головой и усмехнулся. Парень ему приглянулся. И что важно, не разыгрывал трагедию для показухи.
— Но в тихом темном местечке, Тарас, нет сейфа. Он стоит здесь открытым и пустым. И замок на нем такой же примитивный, как на двери.
— Вижу. Не забивайте себе голову сейфом. Код: один, пять, ноль, восемь. Можете захлопнуть и открыть. Ничего, кроме дорогой выпивки, шеф в сейфе не держал. У наших девушек есть манера выпивать на халяву. Вот от них он и прятал коллекционные коньяки и вина. Сейчас они на столике возле дивана стоят. К шефу партнеры приходили вечером. До курьера. Ребята по всему побережью стриптиз-клубы строят. После запрета казино это лучший бизнес. Консультировались. Для таких гостей шеф не жалел выпивку. А все деньги лежат у главбуха. Вот там сейф настоящий и с сигнализацией.
— А партнеры выходили через тебя?
— Да. Но многие выходят через двор. — Тарас кивнул на приоткрытую балконную дверь. — За дверью лестница. Внизу охрана. Они выпускают всех, но никого не впускают. Шеф не велел. Хочешь к нему зайти, иди через клуб, чтобы тебя все видели, а выходи как хочешь.
Полковник взглянул на медэксперта.
— Примерно так и убит, — кивнул пожилой мужчина. — Между десятью и одиннадцатью.
— Кто еще приходил в этот отрезок времени? — спросил Визгунов.
— Официант из ресторана. Ужин приносил. Он стоит нетронутым рядом с бутылками на столе. Потом приходила Ксения. Дочка умершего Иннокентия Суконникова. Она часто заходит. Отец ее не баловал, а шеф подбрасывал девчонке небольшие деньги на развлечения. Соплюшка. Несовершеннолетняя, но умная, не распущенная. Папаша держал детей в строгости. Она тоже через балкон ушла. Я ее не видел.
— Партнеров знаешь?
— В лицо видел и раньше, но имен не слышал. Они не местные. Их было двое. Солидные мужчины, под пятьдесят.
— Итак. Сначала официант, потом партнеры. Долго они сидели?
— Минут десять, — ответил охранник.
— Следом пришла Ксения.
— Да. А минут через пять — семь этот курьер. Парень, ищущий работу.
— Последние двое не выходили, а за ними пришел главбух и не смог войти? — переспросил Визгунов.
— Так точно.
— Но если хозяин был мертв, то кто мог открыть дверь курьеру?
— Кто угодно. Кнопка на столе. Взгляните сами.
Письменный стол выглядел шикарно. Темного красного дерева с инкрустированными вставками из перламутра и резными углами. Но больше всего впечатлял бронзовый чернильный прибор. Такой и поднять трудно. В полметра шириной и сантиметров в тридцать высотой. Он представлял собой макет пятикупольного православного храма с крестами на пяти куполах.
— Красивая вещь, — восхитился полковник.
— Подарок покойного Иннокентия Суконникова на пятидесятилетие хозяина. Они дружили. Михаил Шалвович любил все красивое и жил по нашим понятиям в роскоши, — комментировал охранник. — Зарабатывал неплохие деньги и не был обременен семьей. Убежденный холостяк.
— Еще бы, имеет целый гарем в собственности, — обронил криминалист и подал Визгунову листок бумаги.
— Зря вы так, — вступился Тарас Цикуба. — Шеф к девушкам относился по-отечески.
— По-отечески? — удивился врач. — Ему же только полтинник.