Помните, как в детстве ко мне подходил хулиган, обзывал меня, бил по лицу, по яйцам, а я просто стоял и плакал? Это было похоже на то. Я не плакал, по крайней мере, не при нем, но был близок к этому. В остальном я чувствовал себя так, словно меня только что обозвали обманщиком, лжецом, а потом дали по яйцам. А когда он ушел, я рыдал несколько часов.
Позже я узнал, что «Нольвадекс» часто принимали те, кто принимал стероиды, чтобы нейтрализовать некоторые побочные эффекты, в том числе негативное влияние стероидов на уровень тестостерона. Увидел ли доктор что-то в моем приеме «Нольвадекса», на который я должен был получить рецепт, или это была лабораторная ошибка, я тогда не знал. Однако несколько месяцев спустя, попросив знакомого врача из Армейского медицинского центра Вомака помочь мне разобраться в случившемся, он сказал, что это точно была лабораторная ошибка. Ни у кого, сообщил он, не бывает нулевого уровня холестерина. Я стал жертвой быстрого принятия решений, а идти против решения командира, будь оно основано на фактах или на необоснованной информации, — это не то, что сделало бы большинство. Поэтому решение осталось в силе, и я был снят с должности главного сержант-майора.
Другого наказания не последовало, и в звании меня не понизили. Но это был конец моей человеческой сущности. Я стеснялся ходить на работу, а если и ходил, то избегал столовой, чтобы не думать о том, что все смотрят на меня и задаются вопросом, почему меня отстранили. Я стал банкротом. Неудачником.
Поначалу мои друзья защищали меня. Но, хотя они и поддерживали меня за глаза, я не помню, чтобы кто-то за меня заступился. Кто захочет рисковать своей карьерой или подвергнуться остракизму за то, что поддержал меня?
В конце концов даже поддержка сошла на нет. Мои друзья продолжили жить своей жизнью в Подразделении, а я исчез. И по сей день я не могу описать свою боль от этого.
Я не знал, что с собой делать. У меня не было работы, но, когда до пенсии оставалось всего два года, мне нужно было оставаться на службе. Я согласился на то, что предложило Подразделение, — специальную миссию в Ираке. О ней я до сих пор не имею права рассказывать, разве что скажу, что это была «разведывательная миссия». В любом случае, длилась она недолго.
Перед отъездом в Ирак мне сделали магнитно-резонансную томографию плеча. Примерно через месяц после отправки мне позвонил врач Подразделения, и сообщил, что я должен вернуться домой: мое плечо оказалось более серьезной проблемой, чем можно было представить. Он сказал, чтобы я не брал в руки ни рюкзак, ни что-либо еще тяжелое — у меня была разорвана суставная губа, которая почти полностью исчезла, и мне срочно требовалась операция.
После того как я немного восстановился после операции, никто не знал, что со мной делать. Поэтому меня назначили офицером по связи и координации в школу, расположенную чуть дальше по дороге, где бойцов спецназа обучали стрельбе и тактике ближнего боя. Ребята, с которыми я работал, были первоклассными операторами спецназа. Я по-прежнему любил преподавать, и это, вероятно, стало моим спасением.
После работы я превращался в затворника. Напивался до беспамятства каждый вечер, перестал отвечать на личные телефонные звонки. У меня даже не было домашней жизни; я был просто человеком, который жил в одном доме с Кристин и Томасом, ночуя в свободной спальне.
Наконец, в 2010 году пришло время уходить на пенсию. По правде говоря, меня вполне устраивало получить документы и больше никогда не переступать порог Форт-Брэгга, поэтому мне не хотелось устраивать церемонию ухода на пенсию, я хотел просто раствориться в новой жизни. Однако командир эскадрона «С», который также был одним из моих курсантов на КБПО, попросил меня провести церемонию в старом классе моего эскадрона.
Я возражал. Мне было горько, мне просто хотелось покончить с этим. Но он считал, что мне нужно такое завершение карьеры, и не переставал давить на меня. Наконец я сдался, и в тот знаменательный день приехал на стоянку Подразделения вместе со своей семьей.
Дело в том, что я уже знал, что что-то случилось. Последний нож в спину. Накануне я зашел в отдел кадров, чтобы подписать кое-какие бумаги, и заметил, что во время церемонии мне будет вручена награда. Я был представлен к награждению орденом «Легион почета», который вручается за «исключительно достойное поведение при выполнении выдающихся заданий», и полагал, что заслужил его, однако судя по всему, мне не доведется его получить, а вместо него мне вручат менее значительную награду, которых у меня было уже пять.