Один из сценариев наших учебных задач заключался в том, что мы несколько дней и ночей шли на лыжах через горный перевал, чтобы добраться до сбитого вертолета и «спасти» летчиков. После испытаний, связанных с ночевкой в палатках при минусовой температуре, командир эскадрона устроил нам ночь в отеле, где мы ели пиццу и смотрели Супербоул между командами «Вашингтон Редскинс» и «Баффало Биллз».
Все новые операторы должны были пройти специальную подготовку в зависимости от того, в какую группу мы попадали. Некоторые проходили дополнительные занятия по мобильности, учась управлять различными видами транспортных средств на разнообразной местности. Другие выполняли задания, связанные с затяжными прыжками с парашютом.
Моя группа специализировалась на альпинизме. В число наших занятий входило восхождение на 14259-футовый пик Лонгс-Пик в Колорадо, что требовало технических навыков по использованию веревок и обеспечения того, чтобы все сотрудники группы могли ориентироваться на такой коварной местности.
Осваивая свою работу, я понял, откуда у операторов Подразделения такая уверенность в себе. Они были лучшими и знали это, потому что тренировались, чтобы быть лучшими. Ни одна другая часть Сил специального назначения не тренировалось так много и так усердно, как Подразделение.
С нашим практически неограниченным бюджетом времени для тренировок было много, гораздо больше, чем у регулярной армии и других групп специального назначения. Даже самым подготовленным рейнджерам и спецназовцам не удавалось потратить на свои тренировки и доли того времени, которое тратили операторы Подразделения.
Ближе всех к Подразделению стояла 6-я команда «морских котиков», единственное в стране подразделение первого эшелона, которое тренировалось столько же. Но в 6-ю команду входили лучшие из спецназовцев ВМС, ее сотрудники набирались из других команд «котиков», а вот личный состав трех штурмовых эскадронов Подразделения проходил единый отбор и был одинаково подготовлен, одинаково мотивирован и одинаково смертоносен.
Еще одно важное отличие от других групп специального назначения заключалось в том, что Подразделение являлось организацией, выстроенной «снизу вверх». Большинство сотрудников были военнослужащими старшего сержантского состава — очень опытными и исключительно хорошо подготовленными, способными принимать решения на ходу. Отсутствие необходимости ждать одобрения офицеров для принятия решений позволяло выполнять работу быстрее, не теряя времени.
Основная задача Подразделения требовала постоянных тренировок для подготовки к проведению точных и краткосрочных операций, которые не требовали от нас находиться длительное время в полевых условиях. Каждые три месяца наши штурмовые эскадроны сменяли друг друга, находясь на разных стадиях боевой готовности. Мы либо находились в состоянии постоянной боевой готовности к применению по основному предназначению, либо готовились к несению службы, в том числе и к выполнению конкретных служебно-боевых задач, когда наступала наша очередь.
Если эскадрон был дежурным, его могли задействовать в любой момент, и он должен был реагировать немедленно. Наши пейджеры были настроены на секретную систему связи, предназначенную только для Подразделения. Если мой эскадрон был дежурным, и мой пейджер срабатывал, у меня был один час, чтобы явиться на базу. Через три часа все уже было готово, и мы со своим вооружением и снаряжением, включая транспортные средства, отправлялись в любую точку мира. Но для того, чтобы уложиться в столь сжатые сроки, требовалась огромная предварительная подготовка и работа.
Некоторые операции планировались на месяцы вперед, и, хотя точный день и время, когда нас должны были задействовать, могли быть неизвестными, мы, по крайней мере, могли подготовиться. Однако внезапно возникающая кризисная ситуация, например, захват заложников, могла возникнуть в любой час любого дня и потребовать немедленной реакции. Это означало, что каждый человек должен был поддерживать свое личное снаряжение и вооружение в полном порядке, чтобы быть в состоянии выехать, как только пейджер подаст сигнал. Мы не могли знать, будет ли этот кризис в джунглях Центральной Америки в знойную жару или в европейской столице зимой, поэтому в наших «тревожных ранцах» должна была быть гражданская одежда на любой случай, а также наша боевая униформа. В сумках также хранилось личное оружие — обычно это была винтовка M4, пистолет.45-го калибра и любой «ствол» на свой выбор, например, дробовик, — а также кевларовые жилеты, медицинское снаряжение и очки ночного видения.