Глядя с воздуха на Могадишо, я мог бы сказать, что когда-то это был красивый, пусть и причудливый город с парками, аккуратными рядами домов, высотными отелями и стадионами. Даже грунтовые улицы цвета охры выглядели с высоты очень красиво. Подобно гигантской паутине, они тянулись то в одну, то в другую сторону, меняя направление или петляя, так что дорога, начинавшаяся с северного направления, могла повернуть на восток, потом на север, потом на запад, без особой причины или смысла. Во время этих демонстрационных полетов я еще не понимал, как эта паутина может превратиться в ловушку.
Но даже с воздуха последствия гражданской войны можно было разглядеть в зданиях и домах, превратившихся в руины, бóльшая часть которых была навалена на улицах. Многие крупные здания, такие как отели, стояли заброшенными и представляли собой лишь отголоски того, чем они были раньше.
Океан тоже был красив, но опасен. Плавать было рискованно. Я слышал истории о том, как на солдат нападали акулы на мелководье у берега. Судя по всему, морских животных привлекал не только мусор, но и тела и части тел жертв голода и войны, которые выбрасывали в воду.
Время от времени операторы Подразделения и их товарищи-рейнджеры практиковались в захвате дома, спускались с неба, чтобы высадиться, а затем их встречали «Хаммеры», чтобы эвакуировать обратно на базу. Или же мы высаживались на «Хаммерах» и эвакуировались по воздуху.
С улиц Могадишо выглядел еще хуже, и это было и тревожнее, и опаснее. В дополнение к выбоинам на большинстве зданий в стенах появились зияющие дыры — очевидно, последствия обстрела из РПГ и тяжелого оружия. На улицах стояли сгоревшие остовы автомобилей. Я отметил, что на перекрестках и у тротуаров валяется огромное количество шин, но причина этого была мне неизвестна.
Проезжая по извилистым улицам, операторы не знали, чего ожидать. Разные районы города были заняты кланами, некоторые из них дружелюбно относились к Соединенным Штатам, а некоторые — нет. Некоторые люди махали руками и улыбались, проезжая мимо, другие хмуро и даже враждебно смотрели на американцев, жуя кат и наблюдая за ними.
Повсюду нам встречались свидетельства массового голода. Люди были настолько худы, что казалось, на их костях совсем нет мяса; ходили дети со вздутыми животами и большими глазами на исхудавших лицах. Для молодого человека, выросшего в американской глубинке, где еды было в изобилии, это было шокирующее зрелище. Даже в своих путешествиях по Южной Америке я не видел такой нищеты и разрухи, такой жестокости по отношению к мирным жителям, особенно к детям. Для всех это стало хорошим напоминанием о том, почему мы там находимся.
Когда Подразделение впервые начало проводить демонстрационные полеты, наблюдатели подавали бешеные сигналы, и местные жители в городе разбегались и прятались. Операторы были уверены, что Айдид и его командиры, вероятно, вели себя так же, гадая, не наступил ли их черед. Но по мере того как сомалийцы привыкали к полетам, особенно когда казалось, что ничего особенного не происходит, они стали игнорировать вертолеты.
Изредка кто-нибудь стрелял по «птичкам». Чаще всего, если только в вертолет не попадали (а так было не всегда), ребята, по которым стреляли, не знали об этом из-за рева вертолетов. Ночью они иногда видели трассирующие пули, безвредно летящие в них. Но стрелять по вертолетам было опасно для стрелка. Они летали группами, и если вертолет-мишень мог даже не заметить того, кто стрелял, то один из других мог увидеть, и это вызывало быструю и жестокую ответную реакцию.
Когда мы не отправлялись на демонстрационные полеты, мы старались поддерживать себя в отличной физической форме: бегали по пляжу, играли в волейбол на песке и поднимали тяжести. Или выходили на пляж и тренировались стрелять по крабам. Мы даже нашли заброшенный квартал для тренировок по ближнему бою и действиям в городских условиях.
В остальное время мы проводили свободное время за чтением разведывательных сводок, просмотром новостей из дома по телевизору или игрой в карты и настольные игры. Наша группа сыграла тысячи партий в «Риск», завоевывая мир по одному броску костей за раз.
Седьмого сентября 1993 года, когда Айдид все еще скрывался, генерал-майор Г. приступил к реализации третьего этапа операции, расширив круг поисков до командиров сомалийского лидера. Информаторы ЦРУ оказались не слишком хорошими. Во-первых, они работали только днем. Ночью город был слишком опасен, и когда наступал период, во время которого Подразделение любило проводить операции, все информаторы были уже дома, в постели. Не помогло нам и то, что один из главных информаторов случайно покончил с собой, играя в русскую рулетку.