Следующая операция с участием Подразделения прошла не лучше первой из-за случая ошибочного опознавания. Американские солдаты с трудом отличали одного сомалийца от другого. «Скинни», как мы их называли, были высокими, стройными темнокожими людьми, известными своими высокими скулами и широким лбом. Как правило, они еще и одевались одинаково.
Зная о колониальной истории Италии в этом регионе и о большом количестве этнических итальянцев, все еще проживавших в городе, американское командование подозревало их в симпатиях к клану Айдида и даже в оказании ему тайной помощи. В результате генерал-майор Г. направил офицера разведки в итальянское посольство, чтобы сгладить ситуацию.
Пока мы ждали, пятеро рейнджеров, отправленных в качестве охраны офицера разведки, увидели коричневый «Лендровер», подъехавший к территории посольства. Из машины вышел сомалийский мужчина, но, увидев американцев, запрыгнул обратно и умчался.
Взволнованные рейнджеры решили, что этот человек похож на Айдида, и сообщили об этом на базу. За автомобилем был отправлен разведывательный вертолет, которого вывели к одному из домов на севере Могадишо. Это должно было стать первой подсказкой: Айдид контролировал южную часть города.
Тем не менее, мы поднялись в воздух и в час дня высадились на это здание — бывший полицейский участок. На этот раз в штурме я не участвовал, а оставался со своей группой, зависнув над головой в «Черном ястребе» на случай, если понадобится помощь.
Внизу наши операторы арестовали подозреваемого, сбежавшего из итальянского посольства, вместе с тридцатью восемью другими людьми. Подозреваемым оказался Ахмед Джилао, бывший начальник службы безопасности свергнутого диктатора Сиада Барре, которого ООН считала своим союзником.
И снова налёт Подразделения, проведенный не по вине операторов, обернулся конфузом. И это, конечно же, попало в Соединенных Штатах в ленты новостей.
Всегда готовый к шутке, я совершенно случайно добавил толику веселья во время следующего рейда — ночного нападения на старинный русский жилой комплекс. Мы уже находились в одном из зданий, ходили от двери к двери и взламывали замки, прежде чем вытащить из постелей удивленных жильцов, когда решили проверить здание на другой стороне улицы. Но, сойдя с тротуара, я упал, сорвав со шлема очки ночного видения и свалившись в кучу человеческих экскрементов вперемешку с мочой.
В голове промелькнуло воспоминание о том, как мой сержант-инструктор прозвал меня «Дерьмом», и я надеялся, что теперь это прозвище не повторится. Но после захода в другое здание, где я встал на колено вместе с товарищами по группе, кто-то спросил:
— Кто обосрался?
Я промолчал. Вопрос был задан снова, но я по-прежнему хранил молчание. Тогда сердитый голос потребовал:
— Кто, сука, обосрался???
— Возможно, это я упал в кучу дерьма, — признался я.
Наступила минута молчания. Потом кто-то захихикал, за ним еще кто-то, и вскоре все в комнате уже смеялись за мой счет.
До сих пор казалось, что задача по поимке Айдида или его командиров не продвинулась ни на шаг. Не было и перестрелок с сомалийскими ополченцами. Кроме случайных выстрелов по вертолетам во время демонстрационных полетов, никто даже не пытался по нам стрелять. Рейды были захватывающими — если только мне не приходилось падать в кучу дерьма, — но я уже начал сомневаться, удастся ли мне когда-нибудь познать, каково это — быть в бою. И тут нас отправили на задание по уничтожению «Радио Мог».
Радио Могадишо существовало еще со времен итальянского Сомалиленда, первоначально передавая новости на итальянском и сомалийском языках. Русские обновили станцию после обретения независимости от британцев в 1960 году, и она продолжала передавать новости вплоть до начала гражданской войны.
Радиостанция служила пропагандистской платформой для Айдида, который использовал ее для передачи сообщений своим ополченцам, а также для воодушевления населения и его настраивания против американцев. Передачи призывали сомалийцев к борьбе. Обеспокоенное тем, что Радио Могадишо использовалось для передачи военных планов и разжигания сопротивления, командование решило его уничтожить.
Проблема заключалась в том, что операторы радиостанции перемещали свой передатчик каждые два дня, чтобы избежать обнаружения. Потребовалось несколько недель, чтобы сначала отследить, а затем засечь сигнал на протяжении времени, достаточного для успешного нанесения удара.