— Можешь что-то рассказать мне о «Черном ястребе»?» — спросила она во время паузы в их разговоре.
Том заколебался, но потом, похоже, принял вопрос. Начал рассказывать о видах, запахах и звуках, о ярости и страхе; о том, как погиб его друг, получив пулю в лицо в самом начале боя… А потом его голос стал затихать. Она заметила, как он беспокойно заерзал на стуле; как начал смотреть куда-то вдаль, а его взгляд становился все более отрешенным.
— Все в порядке, — произнесла она. — Мы можем остановиться.
Том покачал головой, и Джен с удивлением заметила, что его глаза стали влажными, когда он попытался пошутить — он всегда так делал, когда разговор становился неловким. Затем он извинился за то, что «проявил слабость».
Она схватила его за руку.
— Плакать — это не слабость.
Том боролся за контроль над своими эмоциями. Прошло почти двадцать лет с тех пор, как его первая жена спросила его, каково ему было в ту ужасную ночь. Сейчас он отреагировал так же, как и тогда.
Он разрыдался.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Лето 1977 года
Эдинбург, штат Индиана
«О, Боже! Как они нашли нас на этот раз?»
В свои десять лет я увидел, как в лесу, где мы играли с моим лучшим другом Робби, только что появились объекты моего ужаса. Двое мальчишек постарше приближались к нам со злобными ухмылками и сжатыми кулаками.
Я чувствовал себя беспомощным. Мы с Робби даже не должны были находиться в «лесу» — круглом, заросшем и огороженном участке размером с футбольное поле. Участок находился в конце моей улицы, недалеко от окраины города. Он зарос густым кустарником, травой и низкорослыми деревьями, его пересекали грунтовые тропинки, и он был местом свалки брошенной техники и автомобилей. Кроме того, там был небольшой пруд, что делало его слишком заманчивым для пары таких авантюрных мальчишек, как мы.
Лес был идеальным местом для игры в войнушку, для воспроизведения боевых действий, которые мы видели в документальных телевизионных фильмах и выпусках новостей о войне во Вьетнаме, для охоты на «гуков» среди подлеска и выброшенной техники, чтобы устроить засаду и «убить» их. До сих пор лес также был хорошим местом, чтобы избегать двух хулиганов, но, видимо, теперь уже это было не так.
— Ну-ка, гляньте-ка, кто тут у нас!? — ухмылялся один из них, толстый фермерский паренек, который всегда ходил в компании своего высокого тощего друга.
Я застонал, понимая, что последует дальше. Начиналось все с нескольких излюбленных ругательств: «Ты маленький педик… Ссыкло… Твой отец настолько тупой, что вынужден работать в продуктовом магазине. Мы воруем все, что хотим, а он слишком глуп, чтобы поймать нас». Потом толстяк бил меня по лицу, смеялся и продолжал обзываться, — а я начинал плакал. Все заканчивалось тем, что худой хулиган бил меня по яйцам. После этого они набрасывались на Робби и издевались над ним, но никогда настолько сильно, как надо мной.
Все всегда происходило одинаково. Оскорбления; удар по лицу; удар по яйцам. Плач — отчасти от боли, но в основном от стыда, от осознания того, что ничего не могу с этим поделать. Мои противники были на два года старше и намного крупнее. Но хуже всего было то, что я их боялся.
По какой-то причине мне казалось, что я притягиваю хулиганов. Я не знал почему, — потому, что я был маленьким для своего возраста, или потому, что у меня была аллергия, от которой у меня слезились глаза и казалось, что я плачу? Даже девчонки задирали меня. Но эти два мальчика постарше были хуже всех.
В свои десять лет я был маленьким, худеньким ребенком, который играл на скрипке, следил за порядком в своей комнате и гулял с Робби в удушающе влажные летние дни в маленьком городке в Индиане. Мы вдвоем играли в бейсбол, сражались друг с другом зелеными пластмассовыми солдатиками или с воображаемыми врагами в лесу. Затем, как правило, мы шли через весь город, чтобы охладиться в общественном бассейне. Единственное, что приводило меня летом в уныние, это попытка держаться подальше от двух моих антагонистов. Но они появлялись повсюду, преследуя нас, как белые акулы, которые кружат над детенышами тюленей, прежде чем наброситься на них, чтобы убить. Оскорбления; нужно стоять и терпеть; удар по лицу; удар по яйцам; слезы.
Я никогда не рассказывал родителям об издевательствах. Они бы просто посоветовали мне подставить другую щеку. «Не опускайся до их уровня. Попытайся их образумить. Будь выше этого». Я рассказал обо всем старшему брату, но он, похоже, не захотел мне помочь, а посоветовал дать отпор. Но я не верил, что способен на это.