Группа C-2-G в составе Джейка, Пита, Рика, Кита, двух рейнджеров и меня взяла под контроль дом на юго-западном углу с видом на восток от «Черного ястреба». В доме оказался только один человек, на которого быстро надели наручники. Мы не стали надевать наручники на шесть женщин, возраст которых варьировался от юной девушки до женщины за шестьдесят. Перепуганные и плачущих жильцы были переведены в самую дальнюю от боевых действий комнату, и кому-то поручили присматривать за ними.
Построенный из типичной смеси цемента, ракушняка и песка, дом имел Г-образную форму и был выстроен вокруг обнесенного стеной двора с гостиной и кухней прямо за входной дверью, имел ванную с отверстием в полу для отходов и несколько спален, все с окнами, выходящими в разные стороны. Две стороны дома выходили на улицу и перекресток, а сзади между ним и соседним домом проходил узкий переулок.
Прошло совсем немного времени, прежде чем сомалийцы перегруппировались и снова пошли на нас. К почти непрерывному грохоту автоматов и пулеметов добавились взрывы гранат и ставшее уже привычным «бум, шшшш, бах» выстрелов из РПГ. Над головой проносились «Маленькие птички», наносившие удары по всем местам скопления сомалийцев.
Временами казалось, что на перекрестке, где я и еще около девяноста американцев сражались за свою жизнь, сходился весь город. Сомалийцы пытались сделать все, чтобы подобраться поближе. Они использовали женщин и детей для прикрытия передвижений, зная, что по правилам ведения боя мы не можем стрелять в толпу.
В какой-то момент пара вооруженных людей попыталась перебраться через улицу, используя осла в качестве щита. Я выстрелил в животное, а затем в обоих сомалийцев.
— Прости, осел, — пробормотал я.
Обкурившись ката, сомалийцы массово бросались на американцев, открывая бешенную пальбу и погибая дюжинами на улицах или уползая, получив ранения. Другие пытались подкрасться, прятались в дверных проемах и дворах, за машинами, обломками и даже телами павших товарищей. Они тоже погибали от превосходных стрелковых навыков операторов Подразделения и шквалом огня рейнджеров.
Чтобы не терять бдительности и не расслабляться в перерывах между перестрелками, специалисты Подразделения меняли позиции по всему дому. С наступлением сумерек я нес сторожевую службу в комнате, окно которой выходило на восток, в сторону сбитого вертолета, когда сменить меня пришел Джейк. Я вышел из помещения, но затем развернулся и отправился назад, чтобы забрать флягу у своего товарища и пополнить запасы воды. Дойдя до двери, я уже собирался что-то сказать, как вдруг оглушительный взрыв свалил меня с ног и выкинул в коридор.
Мне потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя и оглядеться в заполненной дымом комнате. По комнате носилась маленькая ракета, оставляя за собой красный след, пока наконец не уткнулась в диван, воспламенив его. Я понял, что это был пороховой заряд гранаты от РПГ.
Войдя в комнату, я увидел, что весь угол дома разрушен. Осталась лишь зияющая дыра в стене, через которую я теперь мог смотреть прямо на сбитый «Черный ястреб».
Сначала из-за дыма разглядеть ничего было нельзя, включая Джейка, но пнув обломки, я разглядел то, что, как мне показалось, являлось оторванной ногой моего напарника. Потянувшись за ней, я обнаружил, что она все еще прикреплена к своему владельцу, который стонал, придавленный большой бетонной плитой.
В бешенстве я оттащил обломки от своего товарища. Чудесным образом Джейк отделался лишь небольшой контузией и вероятным сотрясением мозга. Но, по крайней мере, он был жив и не пострадал, хотя ему потребовалось время, чтобы прийти в себя.
К сожалению, в порядке были далеко не все. Ближе всех к месту попадания гранаты находился пулеметный расчет рейнджеров, и к тому времени как я добрался до них, другие сотрудники группы уже вытащили их из-под обломков и тянули во двор для оказания первой помощи.
Добравшись до первого рейнджера, я увидел, что осколком ему оторвало пятку на одной ноге. Я оставил ему для опоры ботинок, и обмотал его бинтами, после чего поместил раненую ногу в пневматический ботинок, который при надувании давил на рану.
Затем я перешел к следующему рейнджеру. С ним дело обстояло хуже: кусок металла вошел в заднюю часть тела и вышел из паха, прихватив с собой яичко. Пока я забинтовывал его пах перевязочными пакетами «Керликс», он обильно истекал кровью и стонал, что не сможет больше иметь детей. Мои руки были в крови, но я натянул на рейнджера пневматические шорты и надул их, чтобы остановить кровотечение.