Так началось то, что вошло в голливудскую историю как «Могадишская миля». Однако расстояние от места крушения до танков было гораздо бóльшим, и все оно проходило по вражеской территории. Это также не было «бегом», как придумали позже. Подразделения переходили от укрытия к укрытию, как правило, перебежками, часто останавливаясь, чтобы убедиться, что все группы остаются вместе.
Теперь битва возобновилась. Пока американские войска передвигались, сотни сомалийцев — боевиков и гражданских лиц — бежали параллельно с нами по соседней улице в квартале от нас. Каждый перекресток, где обе стороны могли видеть друг друга, означал очередную перестрелку. Смешавшись с мирными жителями, включая женщин и детей, сомалийские стрелки открывали огонь из своих АК-47 и РПГ. Воздух ожил от треска пуль, пролетающих мимо или отскакивающих от бетонных стен и обломков. К нам устремились гранаты от РПГ, оставляя за собой дымные следы и взрываясь при попадании.
Сверху «Маленькие птички» поливали пулями все места скопления сомалийских боевиков. Горячие гильзы от миниганов сыпались с неба как дождь, обжигая кожу, когда касались людей внизу.
Отход превратился в кошмар. Мое горло было словно набито гравием. Руки распухли, а ноги едва слушались; только моя подготовка помогала мне бороться и тактически продвигаться вперед.
К югу от места нашей ночевки и перед тем, как повернуть на запад к отелю «Олимпик», я заметил пролетающий над головой боевой вертолет «Апач». Я знал, что он должен был выпустить ракеты по остаткам «Черного ястреба», чтобы сомалийцы не смогли извлечь из него ничего полезного.
Я остановился и повернулся. Мне хотелось посмотреть, как «Апач» работает с ракетами и на тот огромный огненный шар, разлетавшийся от того места, где мы провели ночь, борясь за свою жизнь. Мы сказали сомалийской семье оставаться внутри и подальше от места крушения именно по этой причине, но это оказалось ненужным предупреждением. По какой-то причине «Апач» так и не выстрелил.
Разочарованный, я обернулся, чтобы посмотреть, не наблюдает ли за нами кто-нибудь еще, но обнаружил, что остался совершенно один — все остальные ушли.
Сразу же началась паника. Я оказался один в окружении сотен людей, которые хотели меня убить. Мой разум затуманился от недосыпания, обезвоживания и страха, я размышлял, что делать, как вдруг меня схватили сзади и затащили в узкий переулок. Почти в то же самое время через пространство, где я стоял, пронеслась граната от РПГ и взорвалась у стены.
Не имея ни малейшего представления о том, что произошло, и кто меня схватил, я не сразу смог прийти в себя. Затем я увидел лицо медика Курта С., который в последний момент втащил меня в безопасное место. Видел ли он, что в меня стреляют из РПГ, или просто уводил с улицы ошеломленного солдата, я так и не узнал, но он спас мне жизнь и за свои старания получил несколько осколков в ухо.
Вернувшись к остальным войскам, мы добрались до отеля «Олимпик» и снова повернули на юг, продолжая пробиваться вперед. Двигаясь по улице, я наткнулся на сгоревший корпус «Хамви» — в него попали из РПГ, и пламя было достаточно жарким, чтобы выжечь внутренности. Я узнал в нем машину нашей группы, который вел Тим «Гриз» Мартин. Я поинтересовался, все ли в порядке с моим товарищем, но времени останавливаться не было.
Спустя, казалось, целую вечность, мы прибыли туда, где нас ожидали другие бронетранспортеры, «Хаммеры» 10-й горной дивизии и танки. Последние вели огонь во все стороны, как и стрелки в башенках бронетранспортеров и «Хаммеров». Это был жестокий хаос, который, однако, очень приветствовался, поскольку сдерживал сомалийцев.
Джейк, Джейсон, еще один оператор Подразделения, медик, который спас меня, и я были направлены в один из «Хаммеров». У него не было брони, даже мешков с песком и фанеры для дополнительной защиты, но все же это было лучше, чем идти пешком.
Находясь под огнем из близлежащих зданий и дворов, стрелок нашего «Хамви» был слишком напуган, чтобы поднять голову и посмотреть, куда он стреляет, но это не помешало ему выпустить полдюжины пуль из своего пулемета калибра 7,62-мм. Тяжелые пули вонзились в близлежащий мусорный контейнер и едва не задели командира группы «F».
Разозлившись на малодушие пулеметчика, которая едва не привела к катастрофическим последствиям, я треснул его по затылку.
— Либо поднимайся и стреляй правильно, либо не стреляй вообще!
Это, похоже, побудило стрелка начать делать свою работу как следует, потому что он поднялся и начал целиться.