Ни один фильм не может точно передать влияние войны на органы чувств — запах крови, смешанной с порохом, звук пули, пролетающей в нескольких дюймах от вашего лица, или крики раненых. Они не могут позволить вам испытать ударную волну взрыва, которая ощущается так, будто вас только что ударил по лицу чемпион мира в тяжелом весе. Ничто не может заменить ни страх, ни горе, ни чувство вины за то, что ты выжил, а твои друзья погибли.
Большинство из нас считает, что фильм снят настолько хорошо, насколько это вообще возможно; он не слишком типичен для голливудских военных фильмов, и в нем никто не выглядит глупо. Думаю, никто не хотел поднимать мрачные воспоминания, поэтому даже ветераны Могадишо смотрели его с поднятыми щитами и просто старались оценить его таким, каким он был. Было много шуток по поводу того, кто из актеров изображает какого реального солдата: «Эй, это же был я!» Но на самом деле многие герои фильмов были срисованы с нескольких человек или попросту вымышлены.
Однако фильмы — это не реальная жизнь, даже те, что основаны на реальных событиях. Но слишком скоро все мы и вся Америка переживем реальное событие, которое навсегда изменит нашу жизнь. Утром 11-го сентября 2001 года, глядя в иллюминатор коммерческого самолета, летевшего в Бостон, я думал не об Афганистане, Пакистане или исламских экстремистах.
Я забрал свою и еще одну группу на обучение по эвакуации из транспортных средств, а затем отправился в Нью-Гэмпшир, чтобы погонять на раллийных машинах. Когда мы входили в воздушное пространство Нью-Йорка, я любовался лазурно-голубым небом, и Могадишо и угроза исламского терроризма казались далекими. Затем показался дым. Я не мог понять, что его вызывает, но, сверившись с GPS-приемником, определил, что исходит он из Нью-Йорка.
Мгновение спустя пилот вышел на связь и спросил, есть ли на борту военнослужащие. Выждав паузу, я затем поднял руку. Подошла стюардесса и попросила меня пройти с ней в кабину пилота, где он сообщил мне, что террористы, по всей видимости, захватили несколько коммерческих авиалайнеров. По крайней мере, один из них врезался во Всемирный торговый центр. Он попросил меня встать снаружи кабины и проследить, чтобы никто из посторонних не попытался проникнуть внутрь.
Занимая эту позицию, я не беспокоился о том, что самолет может быть захвачен. Кроме меня, на борту находились еще восемь операторов Подразделения, и ни один террорист не пережил бы подобной попытки. Но остальные люди на борту начали волноваться: многие из них стали в ужасе кричать и причитать.
Несмотря на то, что в голове у меня крутились мысли о последствиях этой террористической атаки, внешне я сохранял спокойствие ради пассажиров. Несомненно, ситуация должна была быстро развиваться, и ответные действия были неизбежны. Но сначала должно пройти некоторое время, чтобы определить, кто совершил эти чудовищные нападения на Америку и где их искать. И если будет война, то правительству понадобится время, чтобы определить варианты и сроки военного ответа.
А пока лучшее, что могло сделать Подразделение, — это подготовиться к грядущему. В прошлом я всегда говорил со своими ребятами о подготовке к войне. Теперь я знал, что мы будем не просто готовиться к войне, мы будем воевать, и Сомали вновь стало занимать все мои мысли.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Начало октября 2003 г.
Эль-Мансур, Ирак
По узкой улочке района, расположенного недалеко от центра Багдада, медленно катился белый неприметный микроавтобус. Сидевший внутри него техник-электронщик эскадрона следил за оборудованием, пытаясь засечь сигнал сотового телефона, принадлежащего «посреднику» — человеку, который, как было известно, снабжал деньгами и передавал приказы повстанцам, все еще верным лидерам прежнего режима.
По обеим сторонам улицы возвышались высокие многоквартирные дома, в каждом из которых на первом этаже располагались магазины. За ними начинались улицы, застроенные маленькими домиками с крошечными двориками и навесами для машин в окружении пальм, вполне напоминавшими какой-нибудь район «синих воротничков» в Аризоне.