Мне было ужасно жаль мальчика и его мать, а также моего подчиненного, но я должен был сосредоточиться на своей работе, которая в тот момент заключалась в том, чтобы вывести отряд из этого района. Чем дольше мы там оставались, тем больше шансов, что появятся настоящие плохие парни.
Под крики матери, разносившиеся эхом по всему району, все мы быстро отошли по дороге к своим машинам. Я знал, что эта ночь дополнит мои воспоминания о Могадишо. Горе женщины; панические глаза мальчика и его предсмертные вздохи; печальные лица моих людей. Еще больше призраков, которые будут преследовать меня, независимо от того, сплю я или бодрствую, таращась в потолок и снова размышляя о мальчике и его матери.
Когда мы готовились к возвращению в «Зеленую зону», я уведомил «владельца боевого пространства», армейского начальника, отвечающего за этот район города, и доложил ему о случившемся. Армейцы связались с местным старостой и договорились о соболезнованиях и выплате денег матери погибшего. Американские военные регулярно выплачивали деньги за поврежденное имущество и ранения гражданских лиц.
Запросив по рации эвакуацию, я задался вопросом, какова может быть ставка за смерть сына.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
31 октября 2003 г.
Рамади, Ирак
Когда вокруг меня в темноте собрались мои командиры групп и сам командир отряда, я посветил фонариком на карту, разложенную на капоте «Хамви». К нам присоединились командиры отделений и механики-водители нескольких боевых машин пехоты «Брэдли» из регулярного армейского подразделения, которые должны были отправиться вместе с нами на «удар».
Когда все сосредоточились, я изложил общий замысел операции и закончил словами: «Это общий план» — после чего отошел назад, чтобы позволить командирам групп взять на себя командование и точно определить, что будет делать каждая группа, а также обязанности подразделений на периметре и бронегруппы.
Надежные информаторы разведки отследили одного суданского джихадиста до четырех жилых комплексов на окраине Рамади, небольшого города на реке Евфрат в семидесяти милях к западу от Багдада. Суданец подозревался в организации тайной переброски иностранных боевиков в страну для нападения на войска коалиции, а Рамади являлся воротами для доставки денег, оружия и людей в Багдад. Река и открытая пустыня позволяли боевикам из Сирии незамеченными добраться до Рамади или Фаллуджи, откуда до столицы было рукой подать.
Отличительной особенностью этих разведданных было то, что до сих пор конкретных подтверждений того, что джихадисты — исламские боевики из других стран — в большом количестве проникают в Ирак, чтобы вести священную войну, не было; об этом ходили только слухи. При светском режиме Саддама большинство исламских экстремистов не приветствовалось в Ираке, и с ними жестко расправлялись; однако крах его режима и роспуск армии открыли им дорогу.
До этого момента бóльшая часть усилий Подразделения в Ираке была сосредоточена на ликвидации особо важных целей, которые являлись частью режима Саддама Хусейна. Среди них были члены арабской социалистической партии Баас, Революционного совета командования Саддама, бывшие военные, особенно из печально известной Республиканской гвардии, а также из военизированной просаддамовской группировки федаинов. Каждый день, пока Подразделение поднималось по лестнице армейской иерархии к следующей более важной цели, мы уничтожали лидеров и их помощников, людей с деньгами и ученых, которые, как считалось, работали над программами вооружений Саддама.
Теория заключалась в том, чтобы отрезать у змеи голову (или головы), и повстанческое движение погибнет. Чтобы помочь войскам выявить самых важных беглецов, если они с ними пересекутся, американские военные создали так называемые «Наиболее разыскиваемые иракские игральные карты» — колоду из пятидесяти двух карт с изображением традиционных мастей (червы, пики, бубны и трефы, а также их значения от туза до двойки) на одной стороне, и фотографией и биографическими данными разыскиваемого человека — на другой. Чем выше был ранг карты, особенно тузов и королей, тем важнее был беглец.
Сам Саддам Хусейн был тузом пик, его сыновья Кусей и Удей — тузами треф и червей соответственно, а последний туз был зарезервирован для секретаря президента Саддама Абида аль-Хамида Махмуда аль-Тикрити. Хотя в колоде было пятьдесят две карты, в «черном списке», который держался в секрете в надежде, что попавшие в него не станут скрываться, было еще больше людей.