Дели почувствовала, что в Мельбурне ее действительно ждет что-то. И это неизъяснимое нечто она могла бы сейчас назвать вдохновением. Странно и весьма легкомысленно немолодой женщине отправляться с таким же немолодым мужчиной в далекий большой город в поисках чего-то призрачного и неведомого — какого-то эфемерного, но долгожданного вдохновения!
«Может быть, понемногу схожу с ума? — подумала Дели и улыбнулась, посмотрев на спящего Гордона. — Видимо, я чем-то похожа на него, на моего любимого Гордона. Неизрасходованная, неистраченная страсть — она где-то в глубине души ждет своего часа, чтобы вырваться и озарить все вокруг… вдохновением? Да, вдохновением — иного определения этому предчувствию найти невозможно».
Дели спустилась вниз и тихонько постучала в каюту Гордона, но никто не ответил. Она толкнула дверь, которая оказалась незаперта, каюта была пуста. Странно, она надеялась увидеть здесь спящую Джесси. Наверное, она у Мэг.
Подойдя к каюте дочери, Дели решила на всякий случай, прежде чем постучать, так же толкнуть дверь. Чуть скрипнув, дверь поддалась, тоже оказавшись открытой, и Дели увидела, что на кровати мирно спит Мэг, Джесси здесь тоже не было. Дели поняла: значит, Джесси либо на кухне, либо в той маленькой даже не комнате — комнатой ее назвать невозможно, — в той маленькой кладовой, где ютится Омар.
Дели чуть поколебалась, стоит ли так рано будить Омара, но, услышав, как на кухне течет вода из бачка, подвешенного под потолком, отправилась на кухню — Омар и Джесси уже проснулись.
И действительно, на кухне Омар, глядя в зеркальный осколок, увлеченно ковырял в зубах какой-то длинной веткой.
— Доброе утро, Омар.
— О, госпожа? Доброе утро, — ответил он и стал суетливо прятать палочку, не зная, куда ее положить.
— Ах, так вот почему у вас такие белые зубы, что вы с ними делаете, признавайтесь.
— Ничего, госпожа, просто вот, — он показал ей странную деревянную палочку, похожую на ветку с шипами.
— Что это такое, если не секрет?
— Я знаю, англичане в Индии чистят зубы щеткой, но мы никогда щеткой не пользуемся. У нас есть вот это специальное дерево, и оно лучше любого английского зубного порошка, уверяю вас. — Омар протянул ей палочку.
— Интересно, — ответила Дели, едва взглянув на палочку, и замялась, не зная, как перейти к вопросу о Джесси.
— Вы что-то хотите заказать на завтрак, госпожа? Может быть, пудинг, или он вам не понравился? Надо что-то к отъезду приготовить, не так ли, госпожа? Я буду стараться, — быстро заговорил он, вытирая свое полное, смуглое, всегда лоснящееся лицо маленькой холщовой салфеткой.
— Это все пустяки. Я не думаю, что Максимилиан слишком проголодается в дороге, а я буду питаться солнечным светом и запахами трав за окном поезда. Не стоит слишком беспокоиться и придумывать что-нибудь особое. К тому же мистер Джойс не хочет нести тяжелые чемоданы.
— Зачем, госпожа! Я понесу! Ни в коем случае нельзя носить белым господам чемоданы! — изумленно воскликнул Омар. — У нас нельзя, у нас, в Индии, совсем нельзя это делать! Да-да, — закивал Омар.
— Почему нельзя? Он слишком стар?
— Мистер Джойс совсем молодой, госпожа, — заулыбался Омар, — но нельзя…
Дели так и не поняла, почему нельзя. Она решила сменить тему разговора:
— Ну, к счастью, здесь не Индия. А… а как вы спали, Омар? Ничего за ночь не случилось? Огорчительного… Что могло бы отменить мой отъезд?
— Госпожа, совсем ничего не случилось, совсем замечательно! Может быть, Джесси разбудить? Она еще спит там, где ящики с продуктами.
— О, нет-нет, пусть спит, я так и думала. Вы взяли ее под свое крыло, я так понимаю?
— Зачем, госпожа, я ничего не брал! Джесси сама попросила здесь спать, я ничего не брал! — округлил он глаза и оскалил большие белые зубы.
— Как я и думала, все замечательно, и я могу не волноваться?
— Совсем не надо волноваться, госпожа!
— Извини, Омар, может быть, это нескромный вопрос, но… кто теперь Джесси на нашем пароходе?
— Она просто Джесси, вот и все. Пусть на кухне помогает, если хочет, денег ей не надо, денег у меня есть. Зачем плохо? Разве плохо? — Он округлил от удивления глаза.